Холодный зной - [38]

— Ну, знают, возможно. Им известно, что у меня трое детей, но кто где живет?

— А ваши настоящие друзья?

— Они и есть мои настоящие друзья.

— У вас там все нормально? — выкрикнула Лиззи.

— Подожди немного, Лиззи, — ответил Билл.

— Видит бог, ты заплатишь за это, Лиззи, — крикнула ее мать.

— Так где же они, ваши друзья?

— Не знаю, после открытия выставки мы собирались пойти к Честеру. У него огромный дом, мы там бывали раньше. Но почему кто-то из них должен был хватиться меня?

— Чтобы узнать, что с вами случилось.

— Да кому какое дело? Они решат, что я просто передумала идти, вот и все.

Билл облегченно вздохнул.

— Так, может, мы впустим ее? Я уверен, она раскаивается.

— Да уж. Но только не ждите, что я обрадуюсь ее появлению.

— Нет, вы абсолютно правильно все говорите. — Он пошел к двери. — Лиззи, входи, — позвал он таким голосом, как будто за дверями стоял незваный гость. — Заходи. И, может, приготовишь для нас чай?

Лиззи проскользнула мимо него на кухню, избегая встретиться взглядом с матерью.

— Подожди, вот твой отец только узнает обо всем.

— Миссис Даффи, вы будете чай с молоком и сахаром? — перебил ее Билл.

— Без всего, спасибо.

— Просто черный для миссис Даффи, — крикнул Билл, как будто дал команду персоналу. Он прошел по маленькой комнате, собрав разбросанные вещи с пола и с кровати. Потом они сидели за столом, такое необычное трио, и пили чай.

— Я купила коробку печенья, — гордо заявила Лиззи.

— Да оно стоит целое состояние, — сказал Билл.

— Я хотела, чтобы у меня было что-то особенное, когда приедет мама.

— Но я не говорила, когда точно приеду, это была твоя идея.

— Ничего, печенье в металлической коробке, оно может долго храниться, — сказал Билл.

— У тебя все нормально с головой? — неожиданно спросила мама Лиззи.

— Думаю, да, а почему ты спрашиваешь?

— Говорить о печенье в такое время.

— Но это лучше, чем кричать и выяснять отношения.

Лиззи разглядывала печенье.

— Они такие красивенькие, — сказала она. Она была похожа на маленького ребенка в эту минуту. Интересно, ее мама видела в ней то же самое?

Билл смотрел то на одну, то на другую, надеясь, что мама Лизи все-таки смягчится.

— Знаешь, Лиззи, как трудно жить женщине одной, — начала она.

— Но ты бы могла остаться со всеми нами, с папой, со мной, с Джоном и Кейт.

— Я не могла жить в этом доме, сидеть как в ловушке и ждать мужчину, который придет домой с зарплатой. А потом, твой отец частенько не возвращался домой с деньгами, а шел играть.

— Но ты не должна была уезжать.

— Должна, потому что иначе я бы убила кого-нибудь, его, тебя или себя. Иногда безопаснее уехать и начать жизнь заново.

— А когда вы уехали? — спросил Билл.

— Ты не знаешь, ты не знаешь всех деталей.

— Согласен, я думал, что вы разошлись с мужем по обоюдному согласию. Так часто бывает, когда дети вырастают.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну, понимаете, я живу вместе с родителями, с сестрой и даже представить не могу, как я уйду от них. Я всегда считал, что в семье Лиззи свободные отношения… и даже в каком-то смысле завидовал. — Он говорил абсолютно честно.

— Ты мог бы просто встать и уйти, — предложила мама Лиззи.

— Я тоже так думаю, но это не так легко сделать.

— У тебя всего одна жизнь, — вставила Лиззи, но они оба сейчас проигнорировали ее слова.

— Да, это так, и, наверное, я бы не чувствовал себя виноватым.

Лиззи попыталась снова вмешаться в разговор:

— Ты никогда не писала, не пыталась общаться.

— А о чем писать, Лиззи? Ты не знаешь моих друзей, а я твоих. Я не знаю, кто такой Джон или Кейт. Я все равно люблю тебя и хочу для тебя всего самого лучшего, хотя мы и видимся редко. — Она замолчала, сама удивившись, что так много сказала. Для Лиззи ее слова звучали неубедительно.

— Ты не могла любить нас, потому что тогда бы ты приезжала и навещала нас. Ты бы не смеялась надо мной, и тебе бы не было смешно от мысли остаться со мной.

— Я думаю, что миссис Даффи имеет в виду… — начал Билл.

— О, ради бога, зовите меня Берни.

Билл совсем забыл, о чем говорил.

— Продолжайте, вы говорили, что я имела в виду… О чем я хотела сказать?

— Я думаю, вы хотели сказать, что Лиззи для вас очень важна, но просто вы уехали и находились так далеко отсюда… И что прошлым вечером вы не могли остаться, потому что у вашего друга Честера была выставка, и вы обязательно хотели пойти туда, чтобы морально его поддержать. Ведь это так? — Хоть бы она подтвердила его слова.

— Совершенно верно, — согласилась Берни. — Но, боже, я даже не спросила, как тебя зовут…

— Билл.

— Да, ну, Билл, ответь, разве это не напоминает поступок душевнобольного человека запереть меня здесь?

— Я не хотела, чтобы ты уходила отсюда, я специально попросила денег у Билла на такси, купила все для ужина и приготовила его, я постелила тебе постель, потому что хотела, чтобы ты осталась. Разве этого недостаточно?

— Но я не могла. — Голос Берни Даффи сейчас смягчился.

— Ты могла бы сказать, что вернешься на следующий день, а ты только рассмеялась. Я больше не могла этого выносить, а ты говорила ужасные вещи и как будто ничего не понимала.

— Я не могла с тобой разговаривать нормально, потому что мне казалось, что ты лишилась рассудка. Правда. Ты не проявляла никаких чувств. Последние шесть лет… Когда я уехала, тебе было семнадцать. Твой отец хотел, чтобы ты поехала в Галвей вместе с ним, но ты не поехала… Ты заявила, что уже достаточно взрослая, чтобы жить самостоятельно в Дублине. Я помню, ты тогда устроилась в фирму по чистке мягкой мебели. У тебя появились свои деньги, чего ты и добивалась.