Холодный викинг - [27]

— Зная, как Торк любит сладкое, — сухо заметила Руби, — странно, что вы не нагружаете корабль пирожками с персиками, когда викинги собираются в набег!

— Откуда ты знаешь, что он любит персики? — удивилась Джида.

Но Руби только пожала плечами:

— Он мой муж.

Джида и Эделив, бросив работу, уставились на нее.

— Нет, — выговорила наконец Джида. — Как это может быть?

— Никто не верит мне, поэтому я даже не собираюсь убеждать вас, но заверяю: там, в моем времени, мы женаты, и у нас двое сыновей, как две капли воды похожих на Эйрика и Тайкира.

— В твоем времени? — повторила Джида, широко распахнув глаза.

— Король и Торк запретила мне говорить об этом.

Джида положили на стол деревянный черпак и взглянула Руби прямо в глаза.

— О чем они запретили тебе говорить?

По-видимому, Джида вовсе не была такой покорной женой, какой хотела казаться.

— Я пришла из будущего. Из тысяча девятьсот девяносто четвертого года.

— Святой Иисусе! — воскликнула Джида и три раза перекрестилась.

— Знаю, этому трудно поверить, — улыбнулась Руби. — А мне трудно с этим смириться. Странно видеть, что я стала на двадцать лет моложе, чем в прежней жизни, а Джек — это другое имя Торка — и мы были женаты двадцать лет… пока вчера он не бросил меня.

Руби сморгнула слезы, изо всех сил борясь с болью.

Джида положила руку ей на плечо и отвела в уединенный уголок на другом конце комнаты.

— Расскажи мне, — сочувственно прошептала она.

Когда Руби закончила рассказ, Джида отступила. Конечно, потому, что не поверила ей. А вдруг? Ведь она любила посплетничать и к тому же в жизни не слыхала подобной истории.

— А где все? — спросила Руби, заметив, что в холле сегодня необычайно тихо.

— Тира и Тайкир чистят стойла. Астрид и Гунна отправились с отцом на пристань посмотреть, как идет разгрузка судов. Остальные вместе с Тостигом собирают овощи и фрукты на ферме. Торк вчера вечером уехал. — И, вопросительно наклонив голову, добавила: — Торк оставался, пока не уверился, что ты привыкла к дому.

Очевидно, Джида была поражена такой заботливостью.

— Джида… не думаю, что когда-нибудь смогу простить Торка за то, что он запер меня в конюшне.

— Но это наказание было заслуженным.

— Что? Как можешь ты, женщина, считать подобную жестокость справедливой?

Джида печально покачала головой:

— Ты по-прежнему ничего не понимаешь. Мужчина ты или женщина — это не имеет ничего общего с законом викингов. Или с отцом, защищающим детей. Таков обычай.

— Хм! А за что Торк и Олаф продали Гудрода?

Джида изумленно подняла брови:

— Продали? Нет, глупого раба помиловали и отослали в Рейвншир, хотя он заслуживал наказания.

— Не продали? — ошеломленно пробормотала Руби. — Но почему Торк ничего мне не сказал?

И тут в голову ей пришла ужасная мысль:

— Джида, ты не побила Тиру и Тайкира за то, что они пошли со мной? — охнула она.

— Нет. Кнутом не стегала. Но отшлепала хорошенько, и поверь, рука у меня тяжелая. — Джида вызывающе подняла подбородок, словно подначивая Руби возразить, но тут же добавила: — Дети викингов знают, что за непослушанием следует наказание. Мы окружены врагами и не можем постоянно следить за детьми. Они должны с юных лет приучиться беспрекословно подчиняться приказам.

Руби виновато прикусила губу, поняв, что из-за еебеспечности дети могли попасть в беду. Как она себя чувствовала бы, если бы чужой человек схватил детей и куда-то увел? Руби решила, что над этим стоит размышлять.

— Могу я помочь тебе? — спросила Руби и провела остаток утра за приятными домашними хлопотами и наконец очутилась в холодном подвале под домом, Джида с законной гордостью показала ряды полок, ломившихся под горшками и закрытыми деревянными лоханями с солениями, джемами, сотами, медами и вином. С крюков, вбитых в потолок, свисали куски солонины и вяленого мяса. Джида рассказала, что сейчас самое хлопотливое время — нужно заготовить овощи и фрукты на зиму.

— Мне нравится этим заниматься, — застенчиво призналась Джида, проверяя, не заплесневел ли сыр. — Хорошо знать, что мой труд помогает семье выжить.

Руби улыбнулась, пытаясь вспомнить, когда в последний раз испытывала нечто подобное. Она гордились своей карьерой, но это удовлетворение собой было совсем иным.

— Нечто подобное я чувствовала, когда мои дети были совсем маленькими и во всем зависели от меня. Тогда мы с Джеком работали вместе, чтобы свести концы с концами.

Джида кивнула, хотя, вероятно, не понимала и половины из сказанного. В эту ночь Руби долго металась по маленькой спальне, не в силах уснуть из-за жары. Если бы только можно было как следует пробежаться по берегу реки! Тогда она могла бы упасть на постель и от усталости уснуть, не думая ни о чем.

Сейчас она ощущала невыносимую депрессию, и гнет одиночества давил на плечи. Не было никого, ни единой души, к кому можно было бы обратиться за помощью. И нельзя убежать от проблем, как она делала это последние два года, целиком уходя в работу…

Ничего удивительного в том, что Джек ушел от нее несколько дней назад, не было. Будь она честна с собой, давно признала бы, что вот уже с год между ними не все ладно. Но она ничего не пыталась предпринять, уйдя с головой в заботы новой компании.