Холодный огонь - [19]

– Угу.

– Да тут и так не майский день, – пробурчал Бройд и откинул с сиденья узорчатую мазандранскую шаль. На комиссара блеснули длинными дулами два револьвера «Морриган». Бреннон не видел их с тех пор, как Бройд палил из них в красные имперские мундиры.

– Это единственные, в которые я смог засунуть серебряные пули, – пыхнул сигарой бывший полковник. – Бери.

– Думаете, поможет?

– Думаю, не только у меня была кормилица из деревни.

Натан положил на колени револьвер. В темноте напротив тлел красный огонек сигары. Иногда внутрь проскальзывал холодный свет фонарей и бросал стеклянные блики на широкие руки Бройда, его тяжелую бульдожью челюсть, седые баки и светло-голубые глаза. Когда-то Роксвилл-стрит дымилась в огнях пожарищ, и от баррикады до баррикады ее усеивали тела горожан.

– Еще, говорят, рябина помогает, – порывшись в памяти, заметил Бреннон.

– Срубим ближайшую и наделаем рябиновых крестов для парней. Заодно совместим с колом.

Пар от дыхания осел холодными каплями и свернулся в льдинки. Полковник и ротный переглянулись. Испуганно всхрапнула лошадь снаружи. Бройд стукнул тростью в стенку, и экипаж встал.

– Залезай, – велел кучеру шеф полиции.

Бедолага, мелко стуча зубами, даже не стал благодарить и забился внутрь. Бреннон сунул ему медвежью полость и спрыгнул на скрипящий, искрящийся снег. Здесь Росквилл-стрит пересекалась с Эханн-роуд. Район исключительно богатый и респектабельный. И чертовски далекий от озера. Экипаж остановился около высокой каменной ограды с коваными воротами.

– Далеко оно зашло, – прошептал комиссар.

Ажурную решетку створок покрывал иней. Его острые белые шипы стремительно росли, заполняя каждый промежуток в ковке, пока решетка не сверкнула лаковым ледяным витражом. Руку Бреннона обжег знакомый холод, и Натан сунул револьвер в карман. Еще не хватало и этот заморозить к чертям, так никакого жалованья не хватит…

Лошадь громко заржала и забилась в упряжи. Бреннон схватил ее под уздцы и положил ладонь на холку – скотинка мелко тряслась и дико косила глазами, будто готова была бежать во все стороны одновременно, лишь бы подальше. Эханн-роуд поднималась на низкий, пологий холмик, и со своего места Натан первым разглядел появляющиеся на белоснежном полотне узкие следы.

– Сэр, – тихо позвал он.

– Все-таки пришла… – прошептал Бройд.

Отпечатки маленьких босых ног цепочкой потянулись к ним. Воздух стал неподвижен и холоден, и Бреннону показалось, что он дышит жидким льдом. Холод обжигал легкие и горло, от него звенело в голове. Или от чего-то еще.

Бройд медленно поднял руку. Над улицей скользнул чуть слышный, холодный вздох, и шеф выстрелил на звук. Бреннон тут же выхватил «Морриган» и пальнул в сторону следов. Пара серебряных пуль пронеслась над следами и выбила ледовую крошку из высокой ограды напротив. Но тварь все же остановилась. Цепочка следов прервалась в дюжине ярдов от людей. Прикрывая начальству спину, Натан повернулся кругом – никого. Только тишина и невыносимый холод сквозь перчатку… и чувство, что оно рядом.

На толстом слое льда, что покрывал стены домов, напротив комиссара проступило два отпечатка ладоней. Бреннон выстрелил. Пуля ударила промеж отпечатков и рикошетом усвистела куда-то в сторону. На миг Натану помстилось, что он слышит голос – обрывок шепота, принесенный ветром.

– По крайней мере, нам удалось привлечь ее внимание, – пробормотал Бройд.

Бреннон не ответил – его мало утешало то, что тварь сожрет их вместо какой-нибудь невинной жертвы. На витраже, в который превратилась решетка, появились отпечатки пальцев – длинные узкие полосы, словно кто-то вел по льду рукой, подбираясь ближе. Пальцы комиссара онемели, и он подумал, что уже не бросит пушку, даже если захочет, а выстрелить – не сможет.

– Если я врежу ей в зубы, – процедил Натан, – это зачтется как нападение на подозреваемого?

Бройд не ответил. Комиссар обернулся, ожидая увидеть оледенелый труп, но шеф был жив. Бывший полковник глядел на холмик, с которого спустилась тварь, и Натан просто всем телом ощутил, что гадина тоже замерла.

Там стоял пес. Опустив по-волчьи морду, он не сводил глаз с людей и с того, что было рядом. Когда зверь неспешно обнажил длинные клыки, тварь отшатнулась. В глазах пса горели золотистые огоньки, и шерсть колыхалась, словно от ветра, хотя на всей Роксвилл-стрит не было ни единого дуновения. В темноте рыжая шерсть казалась пламенеющей.

Пес издал тихое низкое рычание и двинулся вперед. Бреннон не столько услышал его, сколько ощутил, как от рыка по снегу под ногами прошла слабая дрожь. Тварь отступала. Она по-прежнему была невидима, но пес явно знал, где она. Существо пятилось вниз по Роксвилл-стрит, в сторону, противоположную озеру, и собака определенно загоняла его туда намерено.

– Оно сейчас побежит, – прошептал Бройд и вскинул револьвер. – Там жилые кварталы…

Из темноты выскользнула высокая фигура. Она подняла руку, и вспыхнувший зеленым огнем трехгранник осветил прозрачные бледно-голубые глаза Лонгсдейла.

– Стой, – тихо сказал консультант.

«Он ее видит», – подумал Бреннон. Следы на снегу панически смешались. Пес припал к земле и помчался вперед длинными стелющимися прыжками. В лицо консультанту ударил ветер, вздыбил волосы и раздул парусами рукава рубашки. Похоже, тварь все-таки решила, что пес страшнее, – снег взвился вихревым столбом и штопором вкрутился в Лонгсдейла.