Холодные медные слезы. Седая оловянная печаль - [9]

Я собрал разбросанные ножи.

Низкорослый смекнул, что я отчаливаю.

– В следующий раз ты покойник, – пообещал он.

– Лучше бы следующего раза не было, чако. Потому что второго шанса я не даю.

Он засмеялся.

Один из нас определенно спятил.

Я побрел дальше, ощущая холодок между лопатками. Какого дьявола все это значит? Они не собирались меня грабить. Они хотели меня избить. Или убить.

За что? Я их не знал.

Конечно, есть люди, которым мое существование не доставляет удовольствия, но не думаю, что кто-нибудь из них мог зайти так далеко. Как гром среди ясного неба.

7

Стоит мне ступить к Морли на порог, как заведение замирает и все пялятся на меня. Казалось бы, они давно уже должны были привыкнуть ко мне. Но я пользуюсь репутацией, позволяющей думать, что я на стороне ангелов, а большинство этих парней кто угодно, только не небожители.

Я увидел Плоскомордого Тарпа, сидевшего в одиночестве за своим обычным столиком, и направился к нему.

Прежде чем уровень шума достиг нормы, чей-то голос произнес:

– Будь я проклят! Гаррет! – Имя прозвучало, словно щелканье бича.

И что бы вы думали? Морли, собственной персоной, работал в баре, помогая распределять морковный, сельдерейный и тыквенный соки. Такого я еще не видывал. Интересно, разбавляет ли он выпивку, после того как клиент примет три или четыре порции?

Дотс мотнул головой в сторону лестницы. Я сказал Плоскомордому: «Как поживаешь?» – и проплыл мимо в указанном направлении. Тарп хрюкнул и продолжал рубать порцию салата, способную насытить трех пони. Впрочем, размерами Плоскомордый поспорит с тремя пони и их мамашами, вместе взятыми.

Морли дотрусил до лестницы одновременно со мной.

– В кабинет? – спросил я.

– Да.

Я поднялся и вошел.

– Тут кое-что изменилось. – Теперь берлога больше походила на гостиную в борделе. Морли, отдыхая дома, всегда имел кого-нибудь под рукой.

– Я пытаюсь изменить себя, меняя свое окружение. – Это говорил Морли – истовый вегетарианец и ревностный приверженец невразумительных гуру. – Какого черта ты натворил? – Это был уже Морли-головорез.

– Эй! Что за прием? Мне осточертело сидеть взаперти, вот я и решил прогуляться сюда. Может, мне захотелось попикироваться с Плоскомордым.

– Здорово. И поэтому ты решил появиться здесь в таком виде. Ты похож на потерявшуюся собачонку, побывавшую в хорошей драке. – Он толкнул меня к зеркалу.

Левая сторона моей физиономии побурела от запекшейся крови.

– Дьявол! А я-то думал, что увернулся. – Похоже, Коротышка каким-то образом достал меня, пока мы танцевали над его дружками. Я до сих пор не чувствовал пореза. Ну и острый же у него нож!

– Что произошло?

– На меня набросилась шайка твоих чокнутых собратьев. Чако. – Я показал ему три ножа. Они выглядели, словно близнецы, у каждого – восьмидюймовое лезвие и желтоватая рукоятка слоновой кости с инкрустацией в виде маленькой стилизованной летучей мыши.

– Сделаны на заказ, – сказал Морли.

– На заказ, – согласился я.

Морли наклонился к переговорной трубе, соединяющей его с барменом:

– Пришли мне Рохлю и Слейда. И пригласи Тарпа, если он заинтересуется. – Морли заткнул трубу и посмотрел на меня: – Во что ты ввязался на этот раз, Гаррет?

– Ни во что. Я в отпуске. А что? Ты подумываешь о возможности избавиться от части своих долгов? – Я понял, что не стоило так говорить, прежде, чем закончил фразу. Морли был обеспокоен. Когда Морли тревожится обо мне, лучше заткнуть пасть и слушать.

Вошли его подручные, Рохля и Слейд. Рохлю я уже знал. Это здоровый, неряшливый, заплывший жиром толстяк. Он силен, как мамонт, крепок, как скала, жесток, как кошка, проворен, как кобра, и полностью предан Морли. Слейда можно было принять за родного брата Морли. Невысокий, по человеческим меркам, чернявый и худощавый красавчик с грациозными движениями и непрошибаемой самоуверенностью. Он, как и Морли, отдавал предпочтение кричащим нарядам. Впрочем, Морли в этот вечер выказал больше вкуса.

– Мне удалось не заключить ни одного пари за месяц, Гаррет, – похвастался Морли. – Благодаря силе воли и небольшой помощи друзей.

У Морли слабость к азартным играм. Дважды он прибегал к моим услугам, чтобы вылезти из долгов убийственного размера, которые грозили ему серьезными неприятностями.

Вегетарианский бар с рестораном и притон головорезов – скорее хобби и прикрытие Морли, нежели бизнес. Его настоящее занятие – бить по коленным чашечкам и проламывать головы. Поэтому около него и болтаются рохли и слейды.

Вошел Тарп. Он молча кивнул присутствующим и плюхнулся в кресло.

Род деятельности Плоскомордого Тарпа – нечто среднее между специализацией Морли и моей. Он готов поколотить кого-нибудь за приличную мзду, но убивать не станет ни за какие деньги. Главным образом он выполняет работу телохранителя и сопровождающего. Если его по-настоящему прижмет, он возьмется за вышибание денег из должников.

– Что ж, к делу, – сказал Морли, видя, что все на месте. – Гаррет, ты избавил меня от необходимости прогуляться. Я собирался заскочить к тебе после закрытия.

– Зачем? – Они смотрели на меня, словно я был экспонатом на выставке уродов, а не скромным экс-моряком, работающим на самого себя.