Холодное солнце - [19]

Трейси бросила на нее пронзительный взгляд.

— Ты не хочешь его?

Дороги поморщилась.

— Это не совсем так…

— Ну, если ты беспокоишься о работе, то Нед заверил меня, что будет уважать и поддерживать любой подходящий тебе способ проявления творческих способностей. Он сказал, что понимает, как ты к этому относишься, как важно для тебя чувствовать удовлетворение собой. Парень действительно произвел на меня впечатление, Дороти. Я не думаю, что тебе стоит волноваться на этот счет.

Трейси была права. Нед не стал бы мешать открывающимся перед ней возможностям. Он ценил свою работу и с уважением относился к работе Дороги. Нед Шеннон жалел бы только о времени, потраченном на ребенка.

— Когда Нед был здесь вчера, он заметил, как ты регулируешь высоту стола, и сказал, что сделает тебе такой, который будет удовлетворять всем твоим требованиям, — продолжала Трейси. — И вообще — перед тобой прекрасная возможность решить все проблемы!

Дороти не смогла сдержать улыбку. Нед обожал все исправлять. Он был просто одержим стремлением все исправить! К несчастью, дети только вставляли палки в колеса на пути к исполнению идеальных планов. Сможет ли Нед смириться с этим? Ее улыбка превратилась в болезненную гримасу. Шеннон был сыт по горло тем, как ребенок его друга испортил ту гнусную вечеринку.

— Будь я на твоем месте, я вцепилась бы в него мертвой хваткой, — доверительно сообщила Трейси. — Парень — чистое золото! У него есть деньги. У него есть мозги. У него прекрасные мускулы. И он не собирается мешать нашему партнерству.

Дороти вздохнула и поведала ужасную правду:

— Он не хочет детей, Трейси. Вот почему я порвала с ним!

Брови Трейси исчезли под залихватской челкой.

— Он отвернулся от тебя, когда ты забеременела?! — выпалила она в ярости.

— Нет, я не говорила ему, что беременна. Я просто знала, что дети ему не нужны. Он не раз в недвусмысленных выражениях давал мне это понять.

Допивая кофе, Трейси обдумывала новые факты. Затем она решительно поставила чашку и поднесла Дороти плоды своих размышлений.

— Но ведь Джоанна его совершенно не смутила, разве не так? Почему он должен был отреагировать иначе, узнав, что ты носишь его ребенка?

Дороти беспомощно пожала плечами.

— Он все еще хочет меня. Я не уверена, что он до конца осознает существование Джоанны. Он вспоминает то, что было между нами, и хочет вернуть это.

— Хмм… — Трейси постучала до совершенства отполированными ногтями по стойке. — Он придет сегодня вечером?

— Да… Если не передумает.

— Хорошо! — Авторитетный палец Трейси взлетел вверх, чтобы подчеркнуть важность произносимого. — Оставь на него Джоанну, пока ты будешь заниматься с Энн Финчли. Если Нед Шеннон попытается отвертеться, что ж, тогда он отойдет в историю. А если останется с ребенком, то почувствует наконец его реальность. Подвергни его испытанию, Дороти!

И, довольная собой, Трейси соскользнула с табурета, абсолютно уверенная в прекрасных результатах своих советов.

— Но это может ничего и не значить, — возразила Дороти, которой совсем не хотелось оставлять свою дочь на Неда. — Ведь Джоанна почти все время спит.

— Все дело в отношении, — заявила Трейси, величественно направляясь к выходу. Перед дверью она приостановилась. — И не забудь о награде, если он все сделает хорошо. Я большая поклонница поощрительной системы. Она очень оживляет связи.

Дверь закрылась.

Правильно! — подумала Дороти. Ничего нет хорошего в том, чтобы бесконечно нагнетать атмосферу безысходного пессимизма. Она должна рискнуть. Если Нед сегодня придет, она оставит с ним Джоанну. В конце концов, он ее отец. Его реакция на предложение посидеть с ребенком о чем-нибудь да скажет ей.

Все дело в отношении!

8

Часы предупредили Дороти, что времени на колебания у нее уже не осталось. Было почти пять. Нед заканчивает работу в четыре. Она не знала его точных планов, но дорога много времени не займет. Дороти уже готова к его появлению, вернее, к вечерней встрече с Энн Финчли…

На работе она всегда носила черное. Это было стильно и в то же время ненавязчиво. Для женщин, наряжающихся к свадьбе, важно было затмить всех остальных своей красотой и туалетом. Поскольку в обязанности Дороти входило убеждать их в том, что они достигли нужного результата, сама она не хотела привлекать к себе внимания. Черное также служило прекрасным фоном, когда женщины рассматривали себя в зеркале, а она двигалась вокруг них, закладывая складки и скалывая их булавками.

Учитывая то, что она кормит Джоанну ГРУДЬЮ, Дороти стоило бы надеть застегивающуюся блузу, но тщеславие подтолкнуло ее к шелковому отрезному платью с золотым ремешком. Это был самый сексуальный ее наряд, мягкий и шуршащий. Ткань льнула к изгибам фигуры, подчеркивая ее женственность.

Большую часть своей беременности Дороти носила свободную одежду, и сейчас, когда ее фигура более или менее пришла в норму, соблазн снова почувствовать себя женщиной восстал против здравого смысла. Нед видел, каким пугалом она была в больнице; не будет большого греха, если она напомнит ему, как может выглядеть. Чтобы сделать награду желанной, если он докажет не на словах, а на деле свою готовность быть для Джоанны отцом.