Холодное солнце - [17]

— Похоже, что собаки умнее людей, — поведал он псу. — Люди должны поменьше думать и побольше доверять своим инстинктам.

Джок согласно запыхтел.

Совершенно отчетливо Нед помнил, как Дороти, нимало не задумываясь, ответила на его поцелуй, и он ощутил электрический ток желания — поразительно, просто фантастически взаимного, — пробежавший между ними.

Ошибки быть не могло — Дороти по-прежнему хотела его. Что бы ни мучило ее разум, — для него это было досадной загадкой, — ее тело было в полной гармонии с ним, Недом.

Подумав об этом, Нед взволновался. Он хранил обет воздержания так долго, что его гормоны, образно говоря, возбужденно звенели от предвкушения знакомого наслаждения. Истинного наслаждения. Особого наслаждения. С Дороти все было по-особому. Она была его женщиной, без всяких оговорок и сомнений. Необходимо убедить ее в том, что он — ее мужчина. Не стоит пытаться даже смотреть на эту мебель, пока он не решит главную проблему.

Разбираясь с пробудившимися в нем аппетитами, Нед понял, что ощущение пустоты внутри может быть вызвано и более прозаическим голодом.

— Пойдем-ка поищем, что бы съесть, Джок.

С веселым одобрительным лаем помесь колли, добермана и разных других пород — включая датча, как полагал Нед, — скользнула вниз и потрусила к двери, ведущей в дом.

Почему люди не могут быть столь же простыми и непосредственными? — подумал Нед с новым приступом досады. Он и Джок не испытывали трудностей со взаимопониманием.

Они вместе устремились в кухню. Она примыкала к тому, что было когда-то трехсекционным гаражом. Нед разрешал двум своим помощникам наведываться туда, чтобы приготовить кофе или бутерброды. Он всегда считал, что работа идет легче, если люди чувствуют себя как дома. Делить стол с Дороти — прекрасный способ заставить ее почувствовать себя с ним как дома.

Слишком много, слишком быстро, сказала она, но Нед не мог понять почему. Возвращение к совместной жизни окажется очень трудным, если его будут держать за порогом.

Нед открыл холодильник и достал одну из мясных костей, доставленных мясником сегодня утром.

— Где ты, Джок? Смотри-ка, твоя любимая. Окорок.

Пес нетерпеливо вцепился в кость зубами, одобрительно и с признательностью урча. Размахивая от удовольствия хвостом, он удалился в свой угол, где и уселся, защищенный от атаки сзади и с флангов двумя стенами; его настороженные внимательные глаза готовы были заметить любое фронтальное нападение. Джок ревностно оберегал свою добычу, с инстинктивной подозрительностью воспринимая малейшее движение в его направлении. Защита была высшим приоритетом. Даже Нед оказывался персоной нон грата, если подходил слишком близко.

Слишком близко! Нед уцепился за мысль. Возможно, именно против этого восставала Дороги — против того, чтобы слишком близко подпустить его? Желая защитить себя и ребенка — на случай, если он не изменил своего отношения к детям? Тот злополучный спор, видимо, глубоко запал ей в душу. Все эти восемь месяцев она, должно быть, снова и снова переживала его. Это многое объясняет.

Нед обдумывал такую возможность, доставая сыр и маринованные огурчики, вынимая из шкафчика крекеры и устраиваясь у стойки бара, чтобы с едой окончательно разжевать и сложившуюся ситуацию. Возможно, Дороти смущало наличие ребенка и она усложняла и запутывала то, что казалось простым и недвусмысленным ему.

По сути дела, ребенок был побочным продуктом их отношений. Естественно, Нед смирился с ним. Сейчас он точно это знал. Что бы он был за человек, если бы поступил иначе? Он бы смирился и с восемью месяцами, прошедшими без него. Но у Дороти пунктик на этот счет!

Возможно, она не хотела делиться с ним. Как Джок своей костью. Нед попытался сравнить поведение Дороти с отношением к нему собаки теперь, когда она стала осторожной, бдительной, готовой мгновенно отреагировать на любое сомнительное движение и сражаться до последнего. Владеть и охранять! Эта параллель кое-что прояснила.

Хотя было все-таки одно отличие. Нед знал, что, оставшись один на один с Дороти, он смог бы достучаться до нее. Может быть, именно этого она и боялась, зная, что он способен просочиться сквозь стены воздвигнутых ею укреплений. А впрочем, чего она боялась? Что Нед разлучит ее с ребенком или будет испытывать ревность, видя проявления естественной материнской любви? Это смешно!

— Ты ведь знаешь мой характер, правда, Джок?

Пес устремил на хозяина внимательный понимающий взгляд.

— Разве я когда-нибудь поступал с тобой плохо?

Джок отрицательно зарычал.

— Мы ведь с тобой знаем, что я — соль земли? Нужно убедить в этом и Дороти. Но она уже так привыкла грызть эту старую кость раздора, что у меня возникают сомнения в успехе предприятия.

Рычание стало более грозным.

— Ты прав. Ей лучше знать. Спасибо за помощь, Джок! Ты — неоценимый источник вдохновения!

Поняв, что беседа окончена и хозяин удовлетворен, лучший друг человека поспешил получить свою долю удовольствия в еде. Он знал, что внутри кость намного вкуснее, чем на поверхности.

Мысль о том, что Дороти выставила его из-за неверия в способность Неда быть отцом, как-то не умещалась в голове. Она казалась ему крайне обидной, и, если таково мнение Дороти, он должен его изменить. Он так же прекрасно может справиться с отцовскими обязанностями, как и с любыми другими! Даже лучше! В конце концов, он слышал столько жалоб молодых родителей друг на друга, что будет нетрудно придумать, как избежать взаимных обид.