Холодно - [2]

– Ну так как? Поможете?

– С чем помочь? – Светочка подняла брови.

– Так с этим, – коротышка, раздраженный ее непонятливостью, обвел рукой бумаги, сваленные на подоконник, где хирел в горшке цветок. Он даже подровнял стопку, словно говоря: «Видите, сколько документов, не может быть, чтобы дело решилось не в мою пользу».

– Вам нужно в отдел претензий, – прошелестела Светочка, с наслаждением пробуя тетиву. – Этажом ниже, налево по коридору, дверь с табличкой.

– А я подумал… ты… вы…, – коротышка разочарованно бормотал, собирая документы с подоконника. Ворох бумаг не помещался в портфель и пришлось нести его, разбухший и криво застегнутый, прижав к животу.

Светочка млела от живительного тепла батареи, как удачно, что она запаслась крупицей жара, ее надо сберечь, как тлеющую головню. Зимой она передвигалась быстрыми перебежками: шаль крест-накрест, краткий бросок по коридору, прижаться к батарее, набираясь тепла, а потом скользить быстрыми зигзагами, пока не юркнешь в приотворившуюся дверь, добраться до обогревателя, сунуть под его раскаленные ребра стремительно теряющие подвижность ноги.

Посетитель уходил, поникший, будто отравленный, а Светочка стояла неподвижно, в ее полуголодной жизни приходилось беречь силы, много не набегаешься. Пока до работы доползешь – и вот уже не пошевелить ни рукой, ни ногой, хорошо бы съесть что-нибудь – горячего, острого, жгучего, но где там. Светочка ходила в учрежденческую столовку, но денег хватало только на остывшее, склизкое, невкусное.

Посетитель, дойдя до конца коридора, вдруг обернулся и крикнул:

– А где у вас можно кофе попить?

– На первом этаже, – Светочке пришлось повысить голос и потратить лишние силы, а ведь они ей еще понадобятся. – Там кофейный автомат.

– Я не слышу, где? – коротышка, остановившись у лифта, приложил ладонь к уху, и Светочка близоруко сощурилась.

Нелепо переговариваться из разных концов коридора, но что поделаешь: Светочка не хотела отойти от батареи, лишившись тепла, а коротышка запыхался, пот лил с него ручьем, и как он надеялся толком изложить свое дело в отделе претензий, непонятно.

– Вы не проводите меня? – попросил он. Тетива натянулась, стрела затрепетала и вонзилась в жертву, Светочка очутилась возле толстяка так быстро, что он вздрогнул.

– Конечно, провожу, – улыбнулась она.

Коротышка шел, отдуваясь, перекладывая портфель, а она скользила рядом, гибкая, легкая, посверкивая глазами. У кофейного автомата обычно собирались бездельники со всех этажей, но в этот раз не было ни души. Толстяк, не глядя на Светочку, опустил монеты, струйка кофе ударила в дно бумажного стаканчика.

Он осторожно пил, боясь обжечься, а Светочка стояла рядом, ноги уже начинали мерзнуть, потому что с пола тянуло сквозняком. Коротышка держал портфель прижатым к животу, Светочку он не угостил, возможно, вообще не догадывался, что она может любить кофе.

– Если что, туалет вон там, – сказала Светочка и показала на дверь за его спиной. – Сами справитесь, провожать не надо?

Она склонила к плечу головку, быстро облизнув губы.

– А лестница, – Светочка развернулась, – в конце коридора за вертушкой.

Коротышка кивнул, прихлебывая кофе.

– А лифт, – Светочка шагнула к нему, – за углом, железная дверь с решеткой. Лифт у нас старый, не пугайтесь, он дребезжит, нужно плотно закрывать.

– Вы меня простите, – толстяк одной рукой старался ловчее перехватить портфель, а другой поправлял запотевшие очки. – Столько хлопот, столько хлопот… Так удачно, что я вас встретил…

Он воровато оглянулся и вдруг, словно решившись, качнулся к Светочке и прижал ее к стене, навалившись всем телом. Его живот уперся Светочке чуть выше колен, и скосив глаза, она видела покрытую кофейными пятнами лысину. Коротышка погладил Светочку по плечу, она поморщилась и выскользнула, до нее редко дотрагивались.

Коротышка запустил руки под шаль, которую Светочка носила, не снимая, в любую жару, и жадно засопел ей в шею. Портфель он по-прежнему прижимал к груди, и было непонятно, кого он тискает сильнее – его или Светочку.

– Постыдились бы в общественном месте, тьфу, озабоченные, – сказала, проходя мимо, какая-то тетка.

– Совсем стыд потеряли на старости лет! – добавила она присмотревшись.

– Давайте… давай… – бормотал толстяк, радостный, что не встречает сопротивления. – Куда бы зайти… где бы нам…местечко найти…

Он ничего не соображал.

Светочка подтолкнула его в сторону туалета. Когда в последний раз ее тискал мужчина? Маленькая собачка до старости щенок, а Светочке на днях исполнилось пятьдесят, но кто бы дал ей эти годы, да никто, гладкая кожа без всякой косметики, ясный взгляд, а волосы блестят, потому что никакой жирной пищи, ничего лишнего, голодание по системе йогов, она всем так отвечала, кто спрашивал про секрет молодости.

Секрет-то секрет, но охотников на нее почему-то не находилось, и в кои-то веки один позарился, правильно ей говорили: будь терпелива и дождешься, на ловца и зверь бежит, пусть плешь с пятнами и потные разводы под мышками, но ведь прижимается, да еще как сильно. Светочка облизнулась. Коротышка принял это за согласие, а пожалуй и желание, фыркнув теперь уже от удовольствия.