Холодная тьма - [7]

Один за другим Жнецы заходили в комнату, пока у дверей их не собралось семеро. Нас было только четверо. Не очень хорошее соотношение сил, но также и не ужасное, если подумать, что в главной части Колизея мы видели двадцать вооруженных Жнецов. Кроме того, у нас же был Логан. С его боевыми способностями, Спартанец уже стоит приблизительно десятка Жнецов.

Я сидела на корточках за чучелом лошади рыцаря, в то время как мое сердце бешено билось.

Я вцепилась в Вика и ждала, что в комнату протолкнуться еще больше Жнецов, но этого не произошло. Хотя я и спрашивала себя, чем занимались сейчас остальные Жнецы, но не хотела еще больше удручать себя.

Вместо этого я просто была рада, что они не решили ворваться в комнату все вместе. Тогда бы мы определенно погибли.

Один из Жнецов вышел в перед: —Разделиться.

Я моргнула. Это... это был голос девушки. Я не стоило удивляться, как-никак любой мог быть Жнецом, от родителей до учителей или учеников, и любой между ними. Два Жнеца, против которых я сражалась до сих пор, были подростками моего возраста Все равно, что-то в этом глубоком, гортанном голосе беспокоило меня. Она звучала почти... знакомо. Как будто я уже слышала его где-то...

— Возьмите все, что выглядит интересным или магическим, - сказала она.

Я нахмурила лоб. Я посчитала, что Жнецы увидели нас в проем двери и поэтому пришли в этом направлении, но звучало так, как будто они здесь только ради артефактов.

— И ищите кинжал Хелхайм, —продолжала девушка. — По нашим расчетам они могла принести его сюда.

У меня перехватило дыхание. Кинжал Хелхайм? Откуда она знала об этом? И почему она думала, что найдет его в музее?

Мои мысли неслись с бешеной скоростью. Девушка отдала еще несколько приказов, но я больше совершенно не прислушивалась к ней. Вместо этого я сконцентрировалась на ее голосе и сравнивала с другими — голос, который я слышала в ночь, когда погибла моя мама.»Где кинжал? Где ты спрятала его? Дура! Нет тайника, который мы не могли бы найти. Это только вопрос времени,»— дьявольский голос отдавался эхом в моей голове, пока слова повторялись снова и снова.

Благодаря моей психометрической магии, я никогда ничего не забывала из того, что увидела, услышала или почувствовала от прикосновения к предмету. И не только это, также я могла вызывать эти воспоминания, когда захочу, чтобы проанализировать их, так как другие люди постоянно просматривают любимые места в фильме. Можно было бы сказать, что это была моя собственная версия фотографической памяти.

Пару недель назад моя наставница, профессор Аврора Метис, попросила меня, использовать мой цыганский дар на одном из Жнецов по имени Престон Эштон. От одних только предметов я уже воспринимаю довольно отчетливые волны, но когда я прикасалась к другим людям, вспыхивали действительно довольно жестокие видения и такие же чувства перед моим внутренним взором. Я могу увидеть все, что эта личность когда-либо делала, с самого детства до глубокой старости. Все чувства, которые они прятали в самых дальних, темных уголках сердца, и все тайны, которые они хотели бы утаить ото всех, даже от самих себя.

Профессор Метис хотела знать, что планировали Престон и его друзья Жнецы или как будет выглядеть их следующее нападение на Пантеон. Поэтому я взяла руку Престона и использовала свой дар цыганки, чтобы проникнуть в его разум.

Я только не ожидала того, что увижу убийство моей мамы.

Месяцами я считала, что мою маму одной ночью, когда она возвращалась домой, убил пьяный водитель. Но взгляд в разум Престона показал мне, что случилось на самом деле.

Что Престон был там. Как он протаранил машину моей мамы своим внедорожником. Как он всё это совершил по приказу загадочной девчонки Жнеца - девчонки, которая была чемпионом Локи и которая искала кинжал Хельхейма. Тот, что моя мама спрятала много лет назад. И потом, в конце концов, как девчонка Жнец ударила маму мечом в сердце, чтобы убить её.

Та же девчонка Жнец, которая теперь стояла прямо передо мной.

Страшная боль того момента, когда я пережила смерть моей мамы снова, впилась мне в сердце и разбила его на тысячи кровавых кусочков. Я произвела такой звук, который был что-то между воем и рычанием.

Но вместе с болью появилась также и ярость — больше ярости, чем я испытывала когда-либо в моей жизни. Уже скоро она вытеснила боль и сожгла все дотла, кроме моей жажды.

—Гвен? — прошептала Дафна, которая хорошо чувствовала, что во мне что-то изменилась. — Что случилось?

Одно мгновение я не могла ни говорить, ни двигаться, ни думать. Не было ничего кроме ярости, которая пропитала каждую клетку моего тела. Наконец я выдавила слова сквозь сжатые зубы.

—Это она, — пробормотала я. — Девушка-Жнец. Чемпион Локи. Это она, прямо перед нами. Девушка, которая убила мою маму.

Эй, — сказал один из Жнецов, глядя на осколки стекла, которые покрывали пол. — Почему все витрины здесь разб...

—Дафна, сейчас! — закричала я. — Сейчас!

Затем, кажется, все происходило в замедленной съемке. Дафна выступила из-за чучела лошади и прицелилась в девушку. Но та увидела, что задумала Валькирия, схватила мужчину рядом и пихнула его вперед себя, чтобы использовать его как человеческий щит. Дафна отпустила тетиву лука.