Холодная страсть: Уловки ловеласа - [7]

Целый час Грег не отходил от Лизы и в то же время ни на миг не выпускал Лорен из виду. В романах в таких случаях пишут: «В его глазах горел азарт охотника». Но так оно и было. Лорен чувствовала, что для Грэхема погоня куда интереснее, чем сам отстрел, и он не прочь от души измотать дичь, прежде чем нанести удар. Роль дичи ее никогда не устраивала, и Лорен не упускала случая ответить вызовом на вызов. Но как только их взгляды пересекались, Грэхем отворачивался, изображая активное участие в беседе, и несколько минут спустя между ними все начиналось вновь. Эту тревожную игру ненадолго прервал Финн.

— Мисс Лорен, я давно мечтал увидеть вас не только на сцене, — галантно ввернул он.

— Ты не говорил мне, что видел маму в спектакле. А в какой роли? — живо поинтересовалась Лиза.

— В роли Катарины.

— Ой! Это ее лучшая роль. Правда, мам?

— Во всяком случае, так утверждают критики, — рассеянно отозвалась Лорен.

— А вам самой как кажется? — подключился к беседе Грэхем.

— Мне кажется, что моя лучшая роль еще не сыграна.

— Пожалуй, я разделю ваше мнение, — выразительно заметил он.

Лорен в очередной раз поблагодарила его официальной улыбкой. Разумеется, они подразумевали разные вещи. Она — игру на сцене, он — в жизни.

С той минуты, как на вечеринке появился Финн, Лорен почувствовала, что правила игры вновь изменились. Теперь Финн наравне с другими развлекал Лизу и, похоже, у него это получалось неплохо, а вот ей самой пришлось туго. Этот «мешок с деньгами» просто задался целью подловить ее, и Лорен в последние полчаса с большим трудом удавалось не замечать его постоянного присутствия рядом с собой. И все же ей трудно было тягаться в изобретательности с таким изощренным мужчиной. Не успела она проскользнуть на освободившийся балкон, как Грэхем тенью последовал за ней.

— Наслаждаетесь одиночеством, мисс Холл? — услышала Лорен густой протяжный голос.

В принципе, Грэхем был прав. Но даже здесь ей не хотелось соглашаться с ним. В этом мужчине ее раздражало все. И эта настойчивость, с которой он шел напролом, и эта сексуальность, бьющая через край, и эта уверенность, что противостоять ему невозможно. В крайнем случае, он немного подождет, вот и все.

— Нет, любуюсь звездами, мистер Грэхем, — ответила она, неохотно обернувшись.

— На звезды лучше смотреть вдвоем. Помните, у Аполлинера: «Луна с безумных губ всю ночь роняет мед… и звезды роем пчел слетаются на это…»

— О! Да вы романтик, а не банкир. — Лорен скривила губы, прервав помпезные высказывания.

Грэхем хмыкнул:

— Каюсь. Захотелось произвести на вас должное впечатление.

— Считайте, что вам это удалось, — сказала Лорен, внимательно взглянув на Грега.

Его расслабленная поза не обманула ее. Он слишком энергичен, чтобы стоять здесь и попусту разглагольствовать. Лорен решила перехватить инициативу, в конце концов, нападать всегда легче, чем обороняться.

— Мистер Грэхем, давайте поговорим откровенно, — начала она, опершись о высокие решетчатые перила. — Один Бог ведает, что руководит вашими поступками: может быть — тщеславие, может быть — скука, может быть — что-то еще. Это не имеет значения. Важно другое: моя дочь не для вас. Она не из тех, с кем легко заводят романы, действуя по принципу «пришла, ушла — и бог с ней». Лиза ранима, романтична, доверчива, несмотря на то, что она вращается в рекламном бизнесе, где царят свободные нравы. И я прошу вас, пока не поздно, прекратить с ней встречи.

Грег передернул плечами:

— Боюсь, что это невозможно. По крайней мере в ближайшее время. Не забывайте, мисс Холл, я вложил в вашу дочь деньги, подписав контракт с косметической фирмой.

— И теперь надеетесь получить дивиденды? — сорвалось с ее губ.

— Какой бы я был финансист, если бы заранее не просчитал выгоды от этой сделки? — невозмутимо парировал он.

— Так это всего лишь деловое партнерство? — продолжала настаивать Лорен.

— Этого я не говорил. — Грег легко ушел от прямого ответа. — Лизетта — привлекательная юная женщина. Она неглупа, талантлива, чувственна, и с моей стороны было бы глупо не замечать этого. Я, разумеется, понимаю ваше беспокойство, мисс Холл, но, видите ли, я пока еще ничего для себя не решил.

— И когда же вы определитесь в своих решениях?

— Это будет зависеть от многих обстоятельств, — загадочно произнес Грэхем. — Хотите завтра вечером взглянуть на мои картины?

Лорен удивленно приподняла брови, настолько неожиданно и некстати прозвучало это предложение. Грег усмехнулся, заметив ее недоумение:

— Вы же любите итальянскую живопись, а в моей коллекции, помимо всеми признанного Тициана, есть обожаемые вами Доменико Фетти и Джузеппе Мария Креспи. Странно, но наши вкусы здесь схожи. Мне тоже больше нравится итальянская живопись восемнадцатого века, чем шестнадцатого. Ну, соглашайтесь, не ломайтесь, — по-приятельски обратился он, как будто они знали друг друга тысячу лет. — Скажем, завтра, часов в восемь. Я могу заехать за вами или прислать машину. Это уж как вы сами пожелаете.

«А все остальное, значит, как пожелает он», — с сарказмом подумала Лорен. Но, честно говоря, ей и самой хотелось взглянуть на великолепные полотна, недоступные для всеобщего обозрения, и единственное, что удерживало ее, был инстинкт самосохранения. Ей все больше не нравилось, как Грэхем, с небрежной грацией опершись о дверной косяк, ощупывает ее глазами, не переставая заманивать словами. И потом, откуда он так хорошо осведомлен о ее пристрастиях и вкусах?.. Неужели выведал у Лиз?.. Зачем? Впрочем, последнее не имело значения. В любом случае она бы не приняла этого приглашения. Чем реже они будут встречаться, тем лучше.