Холли и плохой парень - [41]

Он вошел в нее резко и глубоко. И шок сразу поразил обоих.

Алекс замер. Ни одна женщина так не чувствовалась. Алекс смотрел на Холли, каждый мускул в его теле напрягся и мужчина увидел, что она замерла также, как и он, изумленно раскрыв глаза, и мужчина знал, что этот же трепет отразился в его собственных глазах.

Затем Холли начала двигаться к нему и царапала грудь Алекса, когда стонала. Она подняла к нему свои бедра, и он не мог остановиться, продолжая вбиваться в нее.

Алекс сжал челюсть, пытаясь продвигаться медленно, но понимал, что у него было мало времени. Холли схватила мужчину за руки, обхватила ногами талию и, задыхаясь, сказала:

— Быстрее, Алекс, пожалуйста… — И тогда он проник в нее со всей страстью подавленного желания, в жестком, диком ритме и Холли прикусила губу, чтобы удержаться от крика.

Женщина широко раскрыла глаза, пристально смотрела на него и тяжело дышала. И Алекс увидел момент, когда она упала за край. Ее тело содрогалось под ним, Холли откинула голову назад, выгнула спину и прокричала его имя. И этот звук бросил Алекса с обрыва вместе с ней, когда он кончил и, задыхаясь, рухнул на Холли, и мир рассыпался вокруг него.

Понадобилось много времени, чтобы вернуться в бренный мир. Как только Алекс снова смог шевелиться, то подвинулся в сторону, чтобы не раздавить лежащую под ним женщину, привлек ее к себе и обнял так, как будто намеревался держать вечно.

* * *

Прошло много времени, прежде чем Холли снова смогла двигаться. Может быть, часы. По крайней мере казалось, что это было долго, пока ее пульс и дыхание возвращались в нормальное состояние. Прижавшись к груди Алекса, она могла слышать его сердцебиение лучше, чем свое собственное, потому что оно постепенно замедлялось до сильного регулярного ритма. Женщина не открывала глаза, не желая, чтобы все закончилось, пока контраст между теплым телом Алекса и холодным полом под ней не стал настолько резким, что стало неудобно лежать. Холли подумала о кровати, теплой, мягкой кровати, в которой она могла бы укутаться в одеяло и впасть в спячку до весны.

Но сказать об этом вслух казалось слишком дерзким.

Когда Холли почувствовала, что чудесная, сексуальная дымка начала рассеиваться, то прижалась ближе к Алексу, стараясь вернуть тепло. Он сразу же ответил, сжал крепче вокруг нее свои руки и одной рукой погладил женщину по волосам.

Что должно было ее успокоить.

Холли спрятала свое лицо на широкой груди Алекса, что было иронично, учитывая то, что он был большей частью ее страхов, которые сейчас отступили назад, как будто у них теперь были крылья, и улетели из ее сознания, изгнанные неземным — потрясающим — сексом. Возможно, они уйдут навсегда, если она всегда сможет заниматься с Алексом любовью, но физически это было невозможно. Сейчас женщина едва могла двигать руками и ногами.

Холли глубоко вдохнула сильный мужской запах Алекса: мыла, дождя, слабый запах соленого пота и закрыла глаза.

Что он думал о том, что произошло? Алекс говорил, что хотел ее, о похоти и желании, но ничего не сказал о…

Холли вовремя остановилась. «Даже не думай об этом слове», — сказала она себе. Единственное, что здесь произошло — это отличный секс. Алекс обещал ей только отличный секс.

И, ребята, он это сделал. Только дурак пойдет на большее прямо сейчас. Алекс никогда не был таким парнем. Он был опасным, непостоянным, умопомрачительно страстным и хотя эти вещи были потрясающими, они обычно не прилагались к поздравительной открытке и бутылке «Кьянти».

Алекс был отличным другом — если только они не испортили это сегодня вечером — и невероятным любовником, но было бы просто слишком ожидать от него большего — быть еще и бойфрендом тоже. Это противоречило бы его природе.

Холли повернула голову, прижалась щекой к груди Алекса и снова услышала его сердцебиение. Сейчас ей не нужен парень. Особенно такой, как Алекс, который мог бы пудрить ей мозги и просто смотреть в сторону. Прямо сейчас Холли было нужно, чтобы мысли были ясными. У нее была работа, чтобы сосредоточиться и сын, чтобы о нем заботиться, и разрушенный дом, который нужно восстановить для них обоих.

Если бы Холли позволила себе полагаться на Алекса в том, что он не мог себе представить, это было бы несправедливо по отношению ни к одному из них. Кто лучше нее знал, что тот момент, когда ты позволяешь себе чувствовать себя безопасно, обычно был тем моментом, когда из-под ваших ног вырывают коврик? И, честно говоря, она не думала, что сможет это принять, если все повториться. Ей нужно заставить себя помнить о том, кем и чем был Алекс. Он был хорошим другом для нее и сына, но когда дело доходило до отношений между мужчиной и женщиной, Алекс был взрывчатым веществом, которое ты оставишь на дне бутылки, если ценишь собственное спокойствие.

Неожиданная интуитивная память о том, как Алекс входил в нее, заставила Холли ненадолго задаться вопросом, могло ли быть переоценено спокойствие, но потом женщина подумала о Брайане — насколько она ему доверяла и как он развалился на части, когда она дала ему больше того, с чем он мог справиться. И Марк, тоже, в конце концов, не хотел иметь дело с тем бременем, которое было связано со свиданиями с матерью-одиночкой.