Ходячие мертвецы - [19]

– Это не может подождать? Мне понадобятся системы связи этого корабля.

– Я не хочу, чтобы десантные корабли оставались в порту, – сказал полковник. – Они будут слишком заманчивы для собравшихся здесь беженцев, а у нас не так много людей, чтобы оставить для их охраны.

– Мне нужно поговорить с генералами, – сказал Костеллин. – У меня все еще есть вопросы.

– Мы оборудуем системы связи на поверхности, – сказал полковник. – Генералы свяжутся с нами, если приказы изменятся.

– К тому времени может быть уже слишком поздно. Вы слышали о некронах, полковник? Нет, конечно, не слышали. Немногие из живых слышали. Большинство из тех, кто встречался с ними, если оставались в живых после этого, впадали в безумие.

– Некроны, – повторил полковник, пробуя слово на языке, словно наслаждаясь предвкушением боя с новым противником.

– Во времена моей молодости,- сказал Костеллин, – запрещалось даже говорить о них. И все же слухи распространялись. Говорили, что некроны – древняя раса, что они уже вымирали, когда эльдары были еще молоды, и чтобы спастись, они скрылись в огромных подземных гробницах, и уснули. Говорили, что некроны спали миллионы лет, и теперь они пробуждаются.

– Вы подозреваете, что на этой планете есть некроны?

Костеллин присел на одно из пустых сидений.

– Слушайте, полковник, – сказал он. – Я знаю, что вас лишь недавно повысили в звании. Я знаю, это первый раз, когда нам приходится работать вместе…

– Мы сражались вместе и раньше. Мы два месяца воевали в одной траншее на Анакреосе III, четыре года назад. Тогда я был лейтенантом в роте Гамма.

– Верно. Я хочу сказать, что в моем положении приходится слышать… такие вещи, которые, возможно, лучше было бы не слышать. Я слышал истории о мирах, на которых были обнаружены гробницы некронов и о неизбежной участи этих миров.

– Какова бы ни была угроза этому миру, – сказал полковник, – мои люди сразятся с ней.

– Возможно, – сказал Костеллин, – с такой армией, какая была у нас на Даске. Но здесь у нас лишь четыре полка, к тому же обескровленных. Я просто думаю, что если мои подозрения окажутся верны, будет ли прямое столкновение лучшей стратегией в этой ситуации. Может быть, нам лучше, извините за выражение, убраться отсюда ради Золотого Трона!

– Подкрепления с Крига уже в пути, – сказал полковник.

– Думаю, нам не пехота здесь нужна, – сказал Костеллин, – а батарея циклонных торпед, чтобы разнести эту проклятую планету в космическую пыль. Но, конечно, Иеронимус Тета богат полезными ископаемыми, он слишком ценен для Империума.

– Вы так и не объяснили, зачем хотели говорить с генералами.

Костеллин устало вздохнул. Он больше не считал, что этот разговор имеет смысл.

Он знал людей Крига достаточно хорошо, чтобы понять, как работает их разум. Он знал, что в обычных обстоятельствах генералы Крига никогда не бросили бы четыре обескровленных полка против армии некронов, армии, чья численность и возможности были фактически неизвестны. Оценив обстановку, они заключили бы, что риск поражения, риск уничтожения, слишком велик.

Но сейчас обстоятельства не были обычными.

Милостью Императора, «Мементо Мори» был ближе всех к планете, когда стали поступать сообщения о ситуации на Иеронимус Тета. Здесь у них была редкая возможность отреагировать на вторжение некронов – если это было оно – на самых ранних его стадиях. Они рискнули, считая, что их части смогут сдержать вторжение, прежде чем оно поглотит этот мир, и, возможно, многие другие миры. Они ухватились за шанс нанести решительный удар, возможно, первый решительный удар по врагу, само существование которого Империум лишь недавно был вынужден признать, и противостоять которому еще не научился.

И ставкой в этой рискованной игре были двадцать тысяч человек.

– Вы знаете, что я буду сражаться за Императора до последнего вздоха, – сказал Костеллин. – Я просто боюсь, что операция, которую мы начинаем здесь, окажется тщетной.

– Наши жизни принадлежат Ему и находятся в Его воле, – сказал полковник-186.

Он действительно говорил как его предшественники.

ОНИ установили временные палатки на холме поблизости от космопорта, организовав лагерь беженцев, который рос с каждой минутой. Бесконечная колонна имперских машин снабжения спускалась по склону холма, наполняя воздух ядовитыми выхлопами двух сотен рычащих двигателей. Огни фар машин тянулись до самых стен города, построенных, чтобы держать нижние уровни закрытыми, и расползались вокруг стен во всех направлениях.

Взгляд Костеллина был устремлен вровень с этими стенами. Возвышавшийся за ними Иеронимус-сити казался темной зловещей громадой в свете луны, скрытой облаками. Костеллин смотрел на печальные силуэты его зданий, пересекавшиеся линии скайвэев, и тщетно искал хоть какой-то признак движения, жизни, надежды…

Сотни тысяч, миллионы людей оказались в ловушке в этих зданиях, на этих скайвэях, за этими стенами. Они оказались в ловушке из-за нехватки транспорта, тревоги за своих любимых, или просто потому, что не могли бросить все, что у них было. Они еще не могли этого знать, но с этого момента все было предельно ясно: город уже был мертв. Костеллин лишь молился, чтобы то же самое не случилось со всей планетой и с солдатами, которые с такой безрассудной смелостью готовились защищать ее.