Ходячая неприятность - [74]

– Уезжаешь прямо сейчас? – спросила Салли, старательно изображая интерес.

– Прямо сию минуту. Если рассчитываете, что я стану дожидаться родов Люси, то вы спятили. Я не готова стать бабушкой. Может, лет через двадцать, но не раньше. Просто буду рассматривать бамбино Кальдерини, как своего крестника.

Салли знала, что должна бы рассердиться на беспечный эгоцентризм Мариетты, но вместо этого рассмеялась:

– Ты безнадежна.

– Уверена, что не поедешь со мной? Тебе даже не понадобится собирать вещи. Мы прекрасно проведем время, болтаясь по магазинам.

– Нет, спасибо, мама. Как-нибудь в другой раз.

– Надеешься, что он вернется? – проницательно спросила Мариетта.

Сама мысль ножом надежды пронзила сердце Салли.

– Нет, – честно призналась она. – Но есть шанс на тысячу, что я ошибаюсь.

– Стало быть, собираешься сидеть и ждать, как жуткая старая дева, скорбящая о потерянной любви?

На мгновение в Салли проснулся былой задор.

– Конечно. Максимум месяц. А потом пойду за ним.

Мариетта просияла своей останавливающей дыхание улыбкой.

– Вот это моя дочь. Попрощайся за меня с Исайей. Мне некогда.

– Он не в курсе, что ты уезжаешь?

– О, конечно в курсе, все нормально. Я просто не назвала дату. Мы пришли к взаимопониманию много лет назад. Он знает меня лучше, чем я сама. Просто боюсь, как бы у него не появилась напрасная надежда…

Она затихла и впервые в жизни выглядела слегка опечаленной.

– Попрощаюсь, мама.

– Я оставила ему небольшой подарок. Передай, пожалуйста, дорогая. И мою любовь.

Мариетта никогда не обнимала и даже не касалась дочери, и ничего не могла с собой поделать. Вот как сегодня. Просто махнула рукой и выбежала из парадной двери.

Салли могла себе представить, какой подарок оставила Мариетта терпеливому бывшему мужу. Стопку счетов. Повестку в суд. Может, одну из своих абсолютно ужасных картин. Передача подарка и любви подождет.

Уже вечерело, когда желтые фары пронзили мрак, окутавший старый дом. Салли смотрела со своей обычной апатией, по-прежнему сидя на подоконнике, как быстро приближаются огни машины. Какой-то потрепанный автомобиль, словно из старого фильма, подъехал под яркий свет парадного входа.

У Салли тяжело и громко заколотилось сердце, пока она сползала с подоконника. К тому времени, как она добежала до двери, кто-то уже поднимался по ступенькам. Она не видела лица, но узнала бы эту фигуру в любой маскировке, даже в старомодном темном костюме и мягкой фетровой шляпе.

Хотелось помчаться ему навстречу, но неожиданно отказали ноги, поэтому она застыла, как вкопанная, наверху лестницы, поджидая любимого.

Даймонд поднял голову, и Салли заметила легкую неуверенность на его лице.

– Я тут присмотрел чертовски старый «крайслер», который водил Марлоу, – проскрежетал Джеймс. – Но «паккард» 1942 года – лучшее, что мне по карману. Хотя такая шикарная девушка, как ты, достойна самого лучшего.

– Джеймс, – ломаным голоском пролепетала она. – Ты и правда меня любишь, да?

Гость медленно приближался, не сводя с нее глаз.

– Могла бы и догадаться. Кто еще способен заставить меня отказаться от сигарет и выпивки?

– Ты же говорил, что влюбишься в меня только в 1999 году.

Джеймс ступил на верхнюю ступеньку. Лицо обрело нормальный вид, синяки исчезли, и во всей красе предстали его неотразимая щетина, мужественные черты, бесконечно манящие губы.

– Я быстро учусь. Каковы планы на жизнь, милашка? Брак с сыщиком или прозябание, полное пустых удовольствий? Выбирай себе погибель.

– Даймонд, – восторженно взвизгнула Салли, – я твоя.

Ринулась в надежные объятья и обвилась вокруг любимого. Наконец-то дома.

Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем послышалось деликатное покашливание Дженкинса. Изумленно отпрянула от Даймонда, с удовольствием заметив, что тот выглядит таким же оглушенным, как она. Сняла с него замечательную фетровую шляпу и обнаружила, что волосы чересчур отросли, но ей понравилось.

– Что такое, Дженски? – счастливо прошептала Салли, не сводя глаз с Даймонда.

– Вас желает видеть отец. Могу ли я первым вас поздравить и пожелать всего наилучшего?

– Можете, – кивнул Даймонд. – Хотя, наверное, следует сперва спросить разрешения у старика. Где он?

– В кабинете, сэр. И если уместно так выразиться, ждет вас с большим нетерпением.

Салли подхватила Даймонда под руку и, весело подпрыгивая, повела к отцу.

– Я могу работать у тебя секретарем, Даймонд. Все крутые детективы непременно имеют секретарш и крутят с ними любовь.

– Да, но те секретарши обычно блондинки.

– Перекрашу волосы.

– Уволю.

– Тут у меня преимущество, – звонко рассмеялась Салли. – Ты не можешь уволить собственную жену.

– Во что я влип? – неизвестно кого спросил Даймонд.

– В коготки мисс Салли, сэр, – серьезно ответил Дженкинс, открывая дверь в кабинет.

Исайя сидел за столом со странным выражением лица и едва кивнул вошедшим.

– Твоя мать покинула нас, – резко сообщил он.

– Знаю, – кивнула Салли, внезапно насторожившись. – Она сказала, что ты в курсе ее намерений.

– В курсе. Она вечно путешествует.

– Угу, вечно. Она оставила тебе подарок. Это нечто ужасное?

Салли шагнула в сторону отца, по-прежнему крепко держа Даймонда за руку.