Ходячая неприятность - [5]

Стоп, Даймонд. Даже не начинай. Непогрешимому чутью хватило одного взгляда на эту сногсшибательную красотку, чтобы понять – дамочка являет собой сплошную неприятность. Если его жестко чему-то и научили последние годы, так это тому, что лучше доверять инстинктам, чем гормонам.

Но в одном эта несносная девица, безусловно, права. Клиентов мало, зато в наличии куча просроченных счетов за аренду, газ, электричество. Да и телефон вот-вот отключат. Может, не стоило так быстро отказываться от предложения. Одежда у нее, возможно, из универмага, но стрижка и манера держаться явно указывали на большие деньги. Можно пару дней поморочить ей голову, и полученной платы хватит, чтобы ненадолго выбраться из финансовой ямы, которую он умудрился себе выкопать за последние несколько месяцев.

С другой стороны, лже-Бриджит настоящая красавица: шелковистые черные волосы, фарфоровая кожа, манящие губы – когда перестают болтать без умолку – да и глаза совершенно замечательные. Неудивительно, что хотелось бежать от нее, как от чумы.

Тем не менее это может стать интересной игрой – разведать, кто она такая на самом деле и откуда сюда притащилась. Не то чтобы совсем уж нечем заняться этим чертовски знойным утром - давно пора справиться с похмельем. Можно заключить маленькое пари с самим собой. Если до пяти вечера он все о ней разузнает, стало быть, до сих пор находится в полной боевой готовности. Если нет – значит, навыки в крайне плачевном состоянии и лучше отказаться от продолжения знакомства с бутылкой виски.

Видит Бог, он действительно злоупотребляет спиртным. Может, мисс Бриджит O'Шонесси настолько его отвлечет, что удастся забыть о выпивке. Может, разузнав, кто она, он пересмотрит ее предложение. В конце концов, чем еще ему заняться?

Если бы только она не была такой дьявольски красивой...

Глава 2

Джеймс Майкл Даймонд обладал всем, что необходимо частному детективу. Вырос в шумной ирландской католической семье в Бостоне, получил стипендию в Беркли[5], да так и остался в Калифорнии. Пошел служить в полицию в надежде изменить мир к лучшему, но очень скоро расстался с иллюзиями. Стражи порядка семидесятых неодобрительно относились к выпускникам Беркли и не единожды выбивали из него прекраснодушную чушь, пока он не научился держать язык за зубами.

Пятнадцати лет службы оказалось более чем достаточно. Достаточно для превращения в настолько циничного человека, что он не доверял и самому Папе. Достаточно, чтобы до такой степени выгореть изнутри, что это был только вопрос времени, когда Джеймс взорвется. А уж после смерти Кейза осталось только два пути. Либо вернуться на юридический факультет, получить ученую степень и опять-таки попытаться изменить мир к лучшему, попутно зарабатывая кучу денег. Либо стать частным детективом, постоянно нырять в глубины человеческой выгребной ямы и стараться наскрести деньжат еще на месячишко.

Тут и думать нечего. Мир не достоин спасения, а на материальные ценности Джеймсу было наплевать. А вот в чем он был чертовски хорош – в поисках правды среди паутины лжи. В розыске мошенников, шантажистов и развратников, скрывающихся от правосудия, а так же пропавших без вести. Зачем отказываться от Богом данного таланта, решил он с присущим ему цинизмом. Довод не хуже остальных. Жена сбежала семь лет назад, попутно опустошив счет с совместными накоплениями, и как только Даймонд удовлетворил любопытство, выяснив, где она обосновалась, тут же выбросил бывшую супругу из головы. Она счастливо вышла замуж, обзавелась двумя детьми, но его это ничуть не задевало.

С Кейзом совсем другое дело. Они много лет пробыли напарниками, и со смертью Кейза умерла и часть души Джеймса.

Для всех было бы лучше, если бы Кейз погиб при исполнении. В таком случае выплаты по случаю потери кормильца для Мардж и детей были бы гораздо щедрее обычного пособия. Да и у Джеймса появилась бы цель в жизни – выследить и уничтожить подонка, застрелившего Кейза.

Вместо этого оставалось только ненавидеть такую невероятную глупость, как стрептококковая инфекция, которая развивалась настолько быстро, что лучший друг умер через три дня после первого хлюпанья носом. Даймонд залез в бутылку и утонул в спиртном.

Вынырнув из запоя, Джеймс почувствовал себя на десятилетия старше своих лет. Устроился, как дома, на заплеванной Хаббард-стрит, к тому же, большая часть дел, за которые он брался, творились по соседству, что создавало дополнительное удобство, на его взгляд. Он ограничил потребление спиртного, за исключением особенно невыносимых вечеров, а если и курил слишком много, то рядом не было никого, кто бы от этого страдал.

Разве что кто-то, типа недавней посетительницы, по ошибке его беспокоил. Даймонд никогда не доверял яппи[6], таким нечего делать в этой части города, если только они не задумали какую-то пакость. Поначалу Джеймс принял фиктивную Бриджит за богатенькую бездельницу, но теперь засомневался. Она наверняка малость с приветом, раз повелась на его имя в желтых страницах. Даймонд и не подозревал, что кто-то в наше время читает Дэшиэла Хэммета и Рэймонда Чандлера, но, возможно, взбалмошная красотка достаточно оригинальна, чтобы увлекаться подобным чтивом.