Ходок 9 - [25]

"Бить будете, папаша? — припомнил Денис Шарикова. Удара он не почувствовал, но злость понемножку стала разгораться. — Коготь ему что ли в глаз воткнуть?" — отстраненно подумал он, но заниматься самодеятельностью не стал — Шэф велел изображать мишень — значит мишень!

Удар, который должен был, по замыслу командира группы захвата, свалить убийцу его человека на землю, чтобы сослуживцы погибшего могли его всласть потоптать, послужил сигналом к началу боевых действий, но, отнюдь не таких, на которые рассчитывал "гербоносец". Сначала невидимые руки свернули ему шею, а потом быстро и безжалостно проделали аналогичную операцию с его подчиненными. Солдаты просто остолбенели, глядя на то, как голова товарища вдруг поворачивается на сто восемьдесят градусов и тот начинает смотреть назад, медленно оседая на землю. Никто не попробовал ни сбежать, ни сопротивляться, ни поднять тревогу. Единственное, что они предприняли — машинально разрядили свои арбалеты по неподвижно стоящему Денису, что тому было, как об стенку горохом.

— Ну, вот и все, а ты боялась! — "проявился" Шэф.

— А шо? Пан уже зробил? Тады — ой!

— Зробил… зробил, — ухмыльнулся и тут же нахмурился командор. — Слушай и запоминай. Дверь на другой стороне поляны — между двух больших камней. Увидишь — не промахнешься. Все понятно?

— Шэф… — начал было Денис, пытаясь донести до руководства информацию о своем бедственном положении, но был немедленно прерван главкомом:

— Командуешь шкире: "Режим форсаж", включаешь режим "Тень", выходишь в кадат, и — вперед. Но! Все это проделаешь только, когда выйдем на рубеж атаки. А пока идешь на внутренних резервах.

— У меня нет.

— Ну-у… тогда на подкожном сале, — ухмыльнулся главком. — Короче, хоть тушкой, хоть чучелом, а ехать надо.

— Что за режим "Форсаж"? — довольно безучастно поинтересовался старший помощник — он чувствовал, что его сейчас вырвет, и все оставшиеся душевные и физические силы тратил на то, чтобы этого не произошло.

— Шкира что-то такое впрыскивает… не сильно полезное, но на пару минут ты становишься берсерком, да плюс еще кадат, да плюс невидимость, да еще активированная шкира. Так что — прорвемся. Да что — мы?! — патетически воскликнул верховный главнокомандующий. — Одноногий полупарализованный инвалид прорвется! Не боись!

… уж больно Шэф бодрится… не к добру… видать хреново все у нас…

— Да я и не боюсь, — еле ворочая языком отозвался Денис. — Просто думаю, что ничего не получится.

— А ты не думай, а делай, что сказано. Понятно?!

— Понятно.

— Двинулись!

Неимоверным усилием воли Денис заставил себя сделать первый шаг и маленький караван, состоящий из верховного главнокомандующего и старшего помощника, двинулся вперед. Точнее говоря, если исходить из траектории движения, которая была до встречи с часовым и группой захвата, то двинулись не вперед, а в обход лужайки. Идти напрямик через поляну забитую недружелюбно настроенными военными командор не решился — сил у него было ненамного больше, чем у Дениса. Он вполне справедливо опасался, что если что-то пойдет не по оптимальному плану, а что-то обязательно пойдет — закон Мерфи, и они завязнут в рукопашной, то до двери просто-напросто не доберутся.

К тому же главком боялся, что не дождавшись группы захвата с пленными, руководитель воинства, обосновавшегося на поляне, пошлет на проверку более крупные силы и организует прочесывание мелким гребнем на подозрительном направлении, что неизбежно привет к раннему началу боестолкновения, совершенно невыгодному компаньонам.

Конечно же, по уму, весь этот сброд, перекрывший путь к двери, следовало уничтожить. Причем неважно, кто их направил. Если это были посланцы Высокого Престола, выполняющие приказ уже несуществующего руководства, то вопрос с некромантами следовало закрыть раз и навсегда. Если же это была самодеятельность местных князьков и баронов, пронюхавших откуда-то про дверь и решивших на этом навариться, то поголовно вырезанный ограниченный контингент надолго отобьет у них охоту к подобного рода деятельности, а месту придаст славу нехорошего, убив охоту соваться в его окрестности без крайней на то необходимости. Версия с разбойниками не прокатывала — у них не было никаких резонов торчать на одном месте, дожидаясь неведомо кого, кто может нарисоваться сегодня к вечеру, а может и не появиться в течении ближайшей пятилетки. Для работников ножа и топора имелись гораздо более привлекательные места для организации засад.

И что самое обидное — всех дел-то было минут на пять, максимум — семь. Это если не входить в кадат — в тренировочном, так сказать, режиме. Если же перейти в измененное состояние сознания, то гораздо меньше. Правда, с одной оговоркой — дело не стоило выеденного яйца для здоровых компаньонов, но в том-то и закавыка, что назвать Шэфа с Денисом здоровыми постеснялся бы даже любой политик, для которых врать, как дышать, да и пяти минут времени у них не было. Было две, от силы — три, и их надо было использовать не на благородное дело очистки мира от всяческой скверны (ведь никто не сомневается, что любая сила противостоящая Шэфу с Денисом является пакостью, злом и мерзостью), а на спасение своих шкур, чтобы просочиться в