Ходок 8 - [63]

Дополнительным минусом было то, что переговоры с рыбовозом проходили бы не в пустоте – наверняка кто-то что-то да увидит, услышит, додумает, ну, и как следствие, настучит куда следует. Так что и полулегальный вариант был решительно отметен во время рассмотрения, как и его легальный собрат.

По тем же причинам была отброшена альтернатива с поиском в порту какого-нибудь проводника из местных воришек, который мог бы вывести компаньонов через какой-нибудь тайный лаз. Во-первых не исключался вариант «Иван Сусанин», в во-вторых – наверняка бы проболтался, мерзавец, да и отсутствия свидетелей никто гарантировать не мог – в портах, на вокзалах и прочих злачных местах ни одно событие незамеченным не проходит – у стен есть уши, а зачастую и глаза. По всему выходило, что легально, полулегально, да хоть и совсем нелегально, но горизонтально, покинуть порт компаньонам не удасться.

Ну что ж… им было не привыкать – оставался стандартный ход – рюкзаки на закорки и вперед на штурм новых высот! Никаких сложностей на этом пути компаньоны не видели. И их можно было понять – для людей, которые недавно штурмовали отвесную стену Паранг-фьорда, форсирование цепи пакгаузов представлялось таким пустяком о котором не стоит даже говорить. Это будет не сложнее, чем, по предположению Остапа Ибрагимовича, изготовить советский паспорт, разумеется, при современном развитии печатного дела на Западе. По крайне мере так казалось Шэфу с Денисом.

* * *

– Ну, что ж, погода благоприятствует любви, – хмыкнул командор. Старший помощник был полностью согласен с верховным главнокомандующим – темное, безлунное небо, тучи, мелкий противный дождик, заставляющий втягивать голову в плечи и отбивающий охоту пялиться по сторонам – лучшей погоды для тайной высадки в тыл противника придумать было сложно.

На берег компаньоны выбрались никем незамеченными, ну, или по крайней мере, они не заметили никого, кто мог бы заметить их. Похожий случай описан в песне: «Я оглянулся посмотреть не оглянулась ли она, чтоб посмотреть не оглянулся ли я…». Как немедленно выяснилось, карта порта, предоставленная им имперскими грушниками, особой точностью не отличалась. Никакого загона, огороженного высоким и прочным забором, в который компаньоны уперлись сразу же после высадки, на ней отмечено не было.

Причин тому могло быть три. Или же компаньоны просто-напросто не умели читать карты и находились сейчас совсем в другом месте, чем то о котором полагали, или же карта была очень древняя, или же строят в Паранге (по крайне мере заборы) очень быстро. Ну, что тут можно сказать? Предположить, что старший помощник мог ошибиться – вполне допустимо, но вот сказать такое же в адрес верховного главнокомандующего – это знаете ли чревато. Остается только: или карта древняя, или строят быстро.

Пораскинув мозгами (хорошо еще, что не в стиле Штирлица), компаньоны все-таки склонились к варианту с быстрым строительством. Исходили они из того, что вряд ли разведчики Акро-Меланской Империи стали бы снабжать их заведомо негодными данными – ведь в данной операции они позиционировали себя союзниками, так что вывод был однозначен. Исходя из вновь открывшихся обстоятельств, а именно из того, что карта неточная и полагаться придется, в основном, только на натурные наблюдения, компаньоны собрались двигаться вперед. Им было необходимо, как можно быстрее достичь линии пакгаузов, перебраться через нее и выйти на оперативный простор. Все это надо было проделать до рассвета, в распоряжении компаньонов оставалось часа два.

Ни выходить в кадат, ни активировать шкиры они не стали – нужно было экономить ресурс. Подождав немного, пока глаза привыкнут к темноте, компаньоны двинулись вперед. На открытом воздухе полной темноты, как в подземельях не бывает – что-то все же видно, хуже было другое – без доверия к карте ночное путешествие могло превратиться в блуждание по лабиринту – территория порта была очень густо застроена различными складами, амбарами, подсобками, загонами для скота и рабов и прочими строениями. По различным причинам купцы зачастую не могли сразу же вывезти весь товар с территории порта и были вынуждены хранить его внутри периметра, этим и объяснялась чрезвычайная плотность застройки.

Продвижение немного осложнялось тем обстоятельством, что территория ночного порта не была полностью безлюдна. Во-первых на освещенных площадках царило нездоровое оживление – там что-то активно перетаскивалось, сортировалось, расфасовывалось и, не исключено, что разворовывалось. Но, на всю эту бурную деятельность компаньонам было наплевать – обойти островки света в море тьмы труда не составляло. Другое дело загоны, склады, амбары и просто кучи товаров, которые владельцы не оставили на произвол судьбы и приставили к ним охрану.

К счастью для верховного главнокомандующего и его верного старшего помощника большинство местных сторожей от своих земных собратьев не отличались – так же были ленивы и нелюбопытны. А тех немногих, что отличались – трудолюбивых и не в меру любознательных, загнала внутрь охраняемых помещений погода, которая, как уже упоминалась не располагала к бессмысленному времяпрепровождению на свежем воздухе.