Ходок 8 - [34]

К чему все это? А к тому, что Мастер войны ш'Эф был любим этой капризной дамой. Она всегда была повернута к нему лицом, что, видимо, сыграло не последнюю роль в его победах, когда ему удавалось выходить сухим из воды там, где другие тонули, или в лучшем случае, так нахлебывались, что потом долго не хотели пить.

Когда «крабы» прошлись по лежащим големам и те снова показались на свет из-под безобразных монстров, выяснилось, что командор одним выстрелом убил двух зайцев. Удача снова ему улыбнулась. Во-первых, Шэф понял, почему ему так не хотелось приближаться к «крабам», и это понимание дорогого стоило. А во-вторых, из шести големов в строю остался лишь один. Тот, который, по иронии судьбы, первым получил знатный пинок от командора.

«Железные дровосеки», валявшиеся на палубе без признаков жизни, напоминали жестяные ведра, попавшие под «КамАЗ». При взгляде на перекореженных големов, которых не брали «Черные когти», причем «Черные когти», находящиеся в правильных руках – руках, которые росли из нужного места и были наполнены силой восходящего потока, Шэф немножко взгрустнул. А при мысли, что этими «Черными когтями» он перерубил стальной рельс, а големов даже не поцарапал, командор загрустил еще больше. Повода для паники еще не было, но томным вечер переставал быть однозначно.

«Итак, что мы имеем? – думал главком, в очередной раз уворачиваясь от ледяной стрелы. – Системы распознавания „свой – чужой“ у „крабов“ нет. И это – хорошо. А то, что они раздавили големов, как мотоцикл жабу – это плохо… Точнее, плохо то, что они смогли это сделать, а я – нет. Что делать? Атаковать „крабов“? – командор прислушался к себе и вынес вердикт: – Страшно. У меня такое ощущение, что против них „шкира“ не поможет. А если у меня такое ощущение – значит, так оно и есть. И это – плохо. Что еще остается делать? Атаковать мага? Пожалуй… бессмысленно – с наскока его не возьмешь, нужно время, а его не будет – „крабы“ не дадут. Что делать?.. Что делать?.. А вот, что делать – для начала избавимся от последнего голема, а там посмотрим…»

Верховный главнокомандующий сделал рывок в сторону юта и проскочил мимо «железного дровосека», никак не успевшего отреагировать на его перемещение. Сам же голем успел только завершить шаг вперед и начать движение задней ногой для следующего. Никакой опасности железяка, на текущий момент, не представляла. С «крабами» все обстояло несколько хуже. Многорукие и многоногие монстры, занимавшие всю ширину палубы, без малейшего зазора между ними, успели продвинуться метра на полтора – они двигались явно быстрее големов и это было не сильно приятно, а если называть вещи своими именами – сильно неприятно. Причем, двигались они вперед синхронно и неотвратимо, как македонская фаланга.

В результате всех этих маневров Шэфа, «крабов» и голема, фигуры на игровом поле прелюбопытнейшей игры, под названием «Жизнь», расположились в следующем порядке: за спиной командора маг; перед командором, уже спиной к нему, голем; перед големом сплошная стена из рук и ног в виде двух «крабов». Итак, все готово для исполнения задуманного плана. Вперед! Шаблонные, можно сказать – стереотипные действия главкома – скользящий шаг вперед, раскрытие восходящего канала, йоко-гери и последний действующий голем попадает в заботливые объятия «краба». Мельтешение многочисленных рук, какая-то темная дымка, на мгновение затянувшая «железного дровосека», яркие искры проскочившие между руками «краба» и смятая жестянка, бывшая грозным боевым големом, летит под ноги командору.

В результате военных действий, развернувшихся на борту галеры, из боевых единиц остались в строю только «крабы», Шэф и маг. Големы и легкая пехота были уничтожены. Точнее… пехота не столько уничтожена, сколько – преобразована, а если выражаться по-простому – трансформирована. По настоящему пострадали только големы, но, тут уж ничего не поделаешь – на войне, как на войне – без потерь не обходится. В итоге, командор остался между «крабами» и магом, как между молотом и наковальней.

«А не пора ли сматывать удочки?.. – размышлял главком, неимоверным кульбитом уходя от очередной ледяной стрелы, выпущенной неутомимым колдуном – расстояние от стрелка до мишени сократилось и „мишени“ приходилось прилагать титанические усилия, чтобы не допустить попадания в яблочко. Причем, не исключено, что адамово. – Хорошо… – продолжил рассуждать командор, на всякий случай смещаясь к борту. – Уйти можно… прыгнуть нельзя – этот гаденыш хорошо все паутиной завесил, но уплыть – запросто. Пару минут и я на ялике. А дальше?.. А дальше все плохо… – мысленно вздохнул Шэф. – Дойти до берега нам не дадут. Хотя палубной команды у мага не осталось – ею наверняка была легкая пехота, и на парусах работать больше некому, зато все гребцы живы. А не исключено, что и „крабы“ могут с парусами управляться – черт их знает, на что они способны… Так что будем считать, что галера по-любому ялик догонит и протаранит. Ладно – мы с Дэном и рюкзаками оказываемся в воде – вроде ничего страшного – плавать мы умеем. Хотя… как сказать. Ничего страшного только в том случае, если „крабы“ наоборот – не умеют плавать. А что-то мне подсказывает – что умеют! – грустно подумал Шэф. – И боюсь, что хорошо. Вот почему я их сразу обозвал „крабами“ и „осьминогами“ – подсознание сработало! Вот для чего некромант их сделал! Все просчитал, гад. Значит, что? Значит – бежать некуда. Или мы покончим с ними, со всеми, и с „крабами“ и с некромантом, здесь, или они с нами – в воде. – Резкая смена направления движения, безо всякого участия сознания, на одних инстинктах, и очередная ледяная стрела с неприятным чмоканьем впилась в „краба“, вместо Шэфа, не причинив монстру никакого вреда. – Как и следовало ожидать, – меланхолично отметил главком. – Что делать?.. – стучал в висках у командора вопрос, ответа на который у него не было. – Что делать?.. Что делать?.. Что делать?.. – Сколько времени прошло Шэф не знал – он механически, не включая сознания, уклонялся от ледяных стрел и объятий „крабов“, отступая под натиском монстров на корму, где ждал его некромант. Приготовил ли колдун для него какой-нибудь сюрприз, командор точно не знал, но не исключал. Точнее – был уверен. Уж больно предусмотрительным оказался гад. – Да-а… – грустно подумал верховный главнокомандующий. – Казалось, что хуже задницы, в которую мы угодили на подземной базе Хас-Нафиса быть уже не может… а оказывается – может! Правда, и тогда спаслись чудом. Когда открыли огонь, все должно было сдетонировать, даже стены… а не сдетонировало… почему-то. – Перед глазами, как наяву, возникло перекошенное лицо Ларза и оскаленные морды, начавших перерождение, Отступников. Зрелище было, грубо говоря – неприятным, и командор даже мысленно передернулся. Внезапно Шэф понял, что рефрен „Что делать?..“ изменился. Из глубин подсознания пробился другой и звучал он так: – Огонь! Огонь! Огонь! Огонь! – После этого пришло осознание: – Колдун всячески избегает огня… Случайно? – может быть… но проверить надо!»