Ходок 7 - [13]

Гранд-Аудитор договорил и тишина повисла в кабинете. До всех присутствующих стал доходить размер косяка, сотворенного Обер-Легатом Ульрихом Роттенау. Здесь может возникнуть закономерный вопрос – как такой опытный во всяких бюрократических играх человек, как Обер-Легат, мог так проколоться? Ведь не полный же он идиот? Ответ: нет – не только не полный, но даже и не идиот. Истоки провала лежали совсем в другой плоскости. Ульриха подвела привычка. Ведь недаром говорится: привычка – вторая натура.

Обер-Легат привык разъезжать по региональным отделениям Братства Света с проверками, во время которых он собирал братьев на общие собрания, ставил им задачи, песочил за нарушения трудовой дисциплины, искал злоупотребления, награждал языкатых, которые сумели ловчее всех лизнуть сами знаете что… или куда? – хрен знает, как правильнее, наказывал нерасторопных, которые не проявили должной сноровки в лизании, ну и все в таком духе. Так вот, Ульрих привык, что он открывает собрания и первым начинает трепаться, а так как в основном он нес всякие банальности, да даже – не в основном, а всегда, то и сейчас он ухватился за самое очевидное из доклада Гранд-Аудитора – у северян был мотив, и повел себя, как привык: начал трепаться и изрекать банальности. Так что, идиотом он не был. Просто сила привычки.

На Ульриха было страшно смотреть – он не то чтобы побледнел. Он почернел! И уж на что черствая компания подобралась в кабинете Гранд-Аудитора, к сочувствию чужому горю совершенно не склонная, но и их пробрало. Вот только что рядом сидел полный сил, упитанный, полный сил человек с розовым сытыми щечками и азартно поблескивающими синими глазками, и на тебе – рядом труп с черным лицом и оловянными мертвыми глазами! И Обер-Легата тоже можно было понять – обвинение в государственной измене первой степени – это не мелочь по карманам тырить. За мелочь только руку отрубят, а за госизмену – голову.

Это уже потом, глубокой ночью, сидя у себя в номере и безрезультатно пытаясь напиться – крепчайшая пятидесятиградусная граппа оказывала не большее опьяняющее воздействие, чем ключевая вода, Ульрих осознает, что официального обвинения ему Гранд-Аудитор не предъявил, а если и предъявит, то будет не менее официальное расследование, в ходе которого всех участников совещания допросят, попросят продемонстрировать воспоминания на демонстраторе и станет ясно, что он – Обер-Легат Ульрих Роттенау никакой не государственный изменник, а…

«А кто? – задал себе вопрос Обер-Легат и после короткого раздумья честно ответил – дурак. Голову ему никто рубить не станет, – совершенно справедливо решил он. – Не за что. Император лишь бросит ехидный взгляд на потеющего и краснеющего от стыда и злости Прайм-Легата, зато потом… – Ульрих поежился, несмотря на то, что в комнате было тепло. – Потом Конрад Рахтенберг, не прощающий подчиненным таких оплошностей, демонстративно отстранит его от всякой работы в центральном аппарате Братства, бывшие коллеги и приятели будут обходить, как чумного, а когда образуется вакансия в самой дальней, тоскливой и паршивой дыре, поближе к болотам Западного Предгорья, туда Прайм-Легат меня и отправит, чтобы глаза не мозолил…»

Но, все эти стройные и логичные мысли будут потом, а сейчас, глядя в желтые, немигающие глаза Ястреба, Ульрих явственно ощущал холодок стали на своей шее. Ощущение было новым и мягко говоря – неприятным. А Квинтилиан Магн, убедившись, что клиент полностью осознает свое незавидное положение, вернул совещание в конструктивное русло.

– Действовать будем так, – Гранд-Аудитор оглядел своих генералов. – За Лордами устанавливаем круглосуточное наблюдение, я хочу знать чем они занимаются, с кем спят, что едят, с кем общаются, темы общения, хорошее ли у них пищеварение, нет ли запоров, короче – все! Понятно? – Генералы покивали. – Кроме того, собираете все фактические данные, а так же слухи, сплетни и ну-у… вы понимаете, – прищелкнул пальцами Квинтилиан, не найдя подходящих слов для описания того, что еще надо собирать, но его и так хорошо поняли – генералы снова молча покивали. – Наблюдение плотное, но незаметное. Сумеете? – снова молчаливые кивки. – Хорошо… А я буду с магами работать, может чего и всплывет. Вопросы есть?

– А мне что делать? – подал голос замминистра иностранных дел.

– Слухи, сплетни, любая информация, – поставил задачу Гранд-Аудитор. Герман Транквиллин, видимо взяв пример с военнослужащих, тоже молча кивнул. – Ну, а ты… – Квинтилиан Магн перевел взгляд на Ульриха Роттенау и выдержал небольшую паузу, – сам знаешь, что тебе делать. – Обер-Легат решил не выделяться на общем фоне и тоже молча кивнул, тем более, что он и взаправду знал, что ему делать, а именно – «спрятаться в уголке, прикинуться ветошью и не отсвечивать».

Ну что ж, как говаривал в свое время дорогой Леонид Ильич, правда по совершенно иному поводу: «Цели определены, задачи поставлены, за работу товарищи!». Руководящий состав довел приказ Гранд-Аудитора до нижележащих членов комиссии, те еще ниже, потом еще – до самого днища, механизм скрипнул, напрягся, колесики завертелись, рычаги сдвинулись и, постепенно набирая скорость, махина сдвинулась с места – следствие по делу разгрома консульства Высокого Престола в Бакаре началось!