Ходок 4 - [2]

– Папаша! Любовь в вашем возрасте обходится очень дорого!

– Ну-у… нах-хал! – с некоторым даже, если не восхищением, то уж с одобрением точно, отозвался Шэф.

– А чем все закончилось, во Дворце? – снова увел беседу в сторону Денис, решив что обсуждению его профессиональных, скажем так… – недоработок, и так уже уделили достаточно много времени и пора с этим заканчивать. Видимо главком был с ним согласен, потому что разбор полетов продолжать не стал, а вполне доброжелательно ответил:

– Красные победили. – И видя, что Денис не очень понимает, пояснил: – ш’Эссара убили, ш’Иртан – новый Гроссмейстер, можно спокойно уходить на Сету… если ты здоров…

– Здоров.

– Ну и отлично – на Маргеланде мы все дела сделали… почти… на этот раз…

Может быть верховный главнокомандующий собирался сказать еще что-то, но не успел – дверь без стука отворилась и в комнату стремительным шагом вошел, можно даже сказать – ворвался, Эсмаил.

– Привет… привет! – он окинул Дениса внимательным взглядом и быстренько присел на его кровать.

– Здрасьте… – смущенно поприветствовал целителя Денис, чувствуя известную робость, свойственную всем без исключения пациентам, невзирая на чины и звания, в присутствии лечащего врача, в компетентности которого они не сомневаются.

Эсмаил проверил у Дениса пульс, помял живот, посмотрел высунутый язык, понажимал в разных местах на голову, постучал пальцами по груди и спине, а напоследок откинул одеяло и минуту-другую молча рассматривал его каким-то странным… расфокусированным, что ли, взглядом.

– Здоров! – вынес он вердикт. – Если хочешь есть – поешь, но не переедай… представь, что ты девица на выданьи – фигуру бережешь. – Целитель улыбнулся. – Побудь в их шкуре. Почувствуй на какие жертвы идут юные барышни!

«Интересно, – подумал Денис, – что дословно сказал Эсмаил – ведь «девица на выданьи» – это чисто земной, даже конкретно – русский, идиоматический оборот и наверняка на местной мове он сказал что-то другое, не «девица на выданьи»… а что?» – впрочем досужие мысли занимали его не долго – после того, как «доктор» заговорил о еде, Денис почувствовал, что от голода аж сосет под ложечкой и было странно, что раньше он этого не замечал.

– Мне надо уехать, – продолжил маг-целитель, – у юной графини а’Стернаи роды… их сиятельство бьет копытом и уже трижды посылал за мной… дальше тянуть неудобно, так что распоряжайтесь без меня. Когда вернусь не знаю. – Выпалив все это единым духом, Эсмаил исчез так же внезапно, как и появился.

– Лады… – резюмировал Шэф, – приводи себя в порядок, одевайся и приходи. Я на кухне.

Когда Денис спустился, молоденький поваренок, под мудрым руководством верховного главнокомандующего, уже накрыл завтрак на двоих. Вкусно, питательно, без излишеств: апельсиновый сок; яичница из трех яиц; хрустящая, только что выпеченная булка; масло; сыр; крепкий ароматный кофе – все. Быстренько покончив со всеми блюдами, Денис понял, что мог бы еще… но бросив взгляд на Шэфа понял, что тот нарушать врачебные рекомендации не позволит.

– Сыт? – отдуваясь, поинтересовался любимый руководитель, порция которого была, по крайней мере, вдвое больше.

– Не совсем…

– Это хорошо… Пошли наверх, поговорим… Кстати, – внезапно поинтересовался Шэф, – почему «хорошо»?

– Потому что Эсмаил сказал не переедать.

– Маладэц.

*****

Для беседы компаньоны расположились в малом гостевом кабинете. Денис хотел было занять одно из уютных кресел, стоящих вдоль стены, но Шэф воспрепятствовал этому, сказав, что они предназначены только для того, чтобы в них спать, дремать, медитировать и релаксировать. Поэтому пришлось Денису усесться на жесткий «деловой» стул, пригодный, по словам главкома, именно для какой-никакой, а все же умственной деятельности. Подождав пока Денис умастится и прекратит ерзать, Шэф вытащил из рюкзака и положил на письменный стол тонкую металлическую трубку, длиной сантиметров сорок, оказавшуюся при более внимательном рассмотрении футляром, похожим на те, в которых хранят медицинские термометры, только подлиннее. Если главком предполагал, что Денис немедленно бросится раскручивать маленький тубус, чтобы извлечь его таинственное содержимое, то он ошибся, а если не предполагал – то нет.

Денис инициативы проявлять не стал – видать опыт недавних косяков, когда излишняя неторопливость в принятии решений выходила ему боком, ничему его не научил – не стал спешить он и на сей раз и только вопросительно уставился на любимого руководителя, ожидая разъяснений. Однако, на сей раз подобная манера поведения, судя по всему, оказалось правильной, потому что никаких замечаний от верховного главнокомандующего не последовало. Шэф не стал его интриговать сверх необходимого и ловко свинтив крышку, вытащил из футляра свернутый в трубочку квадратный лист, который мгновенно распрямился и стало ясно, что это не бумага – больше всего материал походил на фольгу, в которую упаковывают шоколадки, правда в отличие от фольги, на листе не было ни единой морщинки – он был абсолютно гладким.

Шэф молчал. Денис тоже молчал, разглядывая блестящий прямоугольник, не пытаясь к нему прикоснуться. В процессе «смотрин», он пришел к выводу, что материал, из которого сделан лист, больше напоминает полированный алюминий, а не фольгу – ощущалась в развернувшемся листе какая-то твердость, никак фольге не свойственная. Спустя некоторое – не очень долгое время, любоваться непонятным артефактом и играть в молчанку Денису надоело и он с деланным безразличием поинтересовался: