Ходок 11 - [35]

Такая позиция Дениса была вызвана отнюдь не всепрощением и непротивлением злу насилием, а также осознанием того, что давить желудочные прыщи, вместо того, чтобы лечить желудок, бесполезно. Нет, он с удовольствием выдавил бы прыщи, прежде чем лечить желудок, или же наоборот — сначала вылечил желудок, а потом выдавил прыщи. Главное, чтобы никто не ушел обиженным, а лучше — вообще не ушел, а оставшиеся в живых сослуживцы "прыщей" твердо зарубили на носу на кого можно охотиться, а на кого нет. Но, заняться "лечением" Денис не мог и, повторимся, отнюдь не от излишнего, можно даже сказать — гипертрофированного, гуманизма, а совсем по другим причинам.

От радикальных мер старшего помощника удерживали иные, абсолютно прагматические соображения, никак не связанные с гуманностью, человеколюбием и правами человека. Дело в том, что единомоментная смерть большого количества сотрудников правоохранительных органов неизбежно вызовет значительный общественный резонанс и самое тщательное расследование. Денису это надо? — Денису этого не надо. Можно, конечно же, превратить их в овощи, с помощью Байгола, но тоже шум поднимется наверняка. А старшему помощнику, повторимся, этого бы сильно не хотелось.

Поэтому возмездие придется осуществлять тихо, можно сказать — келейно. Как ни жаль, но "рядовые" смогут избежать заслуженного наказания, и огонь придется вести исключительно по штабам, хотя хочется и по окопам. Но, как ни крути, прежде всего надо добраться до "руководителя проекта" и объяснить, что можно делать в отношении уважаемых людей, а чего нельзя.

Все эти ограничения сильно раздражали Дениса, ему, до скрежета зубовного, хотелось сначала зверски изнасиловать этого суккуба, который ласково завлекал его в смертельную ловушку, затем с пристрастием допросить, а потом смахнуть ее очаровательную головку с плеч, а вместо этого приходилось улыбаться и флиртовать.

Но, старший помощник был профессионалом и ни единым, не то что словом, а даже взглядом, да что там взглядом — взмахом ресниц и дрожанием век не выдавал обуревавших его чувств. Прямо скажем — не очень добрых. Радовало его только то, что развязка близилась. Молодые люди покинули "Черепаху" и занятые разговорами, а Денис еще и параллельными размышлениями о природе Добра и Зла, добрались до стоянки, где их дожидался "Алинин" автомобиль — "Rolls-Royce Cullinan", цвета гнилой вишни.

"А неплохо труд "медовой ловушки" оплачивается!" — мысленно присвистнул старший помощник.

"Ну-у… может она не только "ловушкой" зарабатывает, — не согласился внутренний голос. — Баба-то — сильно привлекательная, поклонники должны быть, спонсоры…"

"Насосала…" — ухмыльнулся Денис.

"Это ж сколько сосать надо!?! — всполошился голос. — Она же не земснаряд!"

"Нам параллельно, — пожал плечами старший помощник, — нам татарам все равно!"

"Главное, чтобы до Грамона помогла добраться! — хищно ощерился голос, но спустя мгновение сменил гнев на милость: — И пусть дальше себе сосет, на здоровье!"

"Сучка!" — закончил диалог чеканным определением Денис.

Тут же выяснилось, что одно из двух: или же "Алина" телепат, во что, честно говоря, верилось слабо, или же, что гораздо вероятнее — с логическим мышлением у нее все было в порядке:

— Машину папа подарил! — сухо произнесла она, догадываясь, или же зная наверняка, какие мысли на этот счет крутятся в голове у старшего помощника.

… пизди… пизди…

— Хороший у тебя папа! — улыбнулся Денис.

Автомобиль, огромный и тяжелый, как танк, стартовал неожиданно резво и помчался, не замечая неизбежные на наших дорогах ухабы и выбоины. Плавностью хода он напоминал адмиральский катер во время мертвого штиля — пневматическая подвеска и двадцати двух дюймовые колеса превращали российскую действительность в германский автобан. Старший помощник поерзал, поуютнее устраиваясь в, и так уютном кресле, и мечтательно подумал, что не отказался бы от такого авто.

"Так в чем проблема? — немедленно вылез внутренний голос. — Буквально четыреста тысяч евро, и она твоя!"

"Да ну, нафиг, — немного поразмыслив отозвался Денис. — Она же бензина небось жрет…"

"И масло фирменное надо!" — ехидно отозвался голос.

"Ну вот, — согласился старший помощник. — А я о чем? — Он вздохнул: — Мы уж лучше скромненько — на паджерике…"

"Поддерживаю!"

Между тем "адмиральский катер" все больше отклонялся от направления к центру и направлялся к выезду из города. "Алина" вела машину уверенно, лихо, и в то же самое время без дурного лихачества: она мгновенно срывалась со светофора, разгоняясь до сотни секунд за пять, плавно перестраивалась из ряда в ряд — если было нужно кого-нибудь обогнать, но никого не подрезала, не пыталась проскочить перекресток на желтый и вообще — вела себя уважительно по отношению к другим участникам дорожного движения, чего обычно такие лимузины, вернее их водители, себе не позволяют. Они наоборот стараются показать всем, что окружающие в дерьме, а они в белом смокинге. И это, честно говоря, Денису понравилось. Но, не понравилось другое.

Девушка ни на секунду не умолкала, рассказывая разные байки, и это настораживало старшего помощника все больше и больше. Было похоже на то, что она старательно отвлекает его внимание, чтобы он лишний раз не задумался, куда они едут и не попытался соскочить. Было в ее оживлении что-то неправильное. Обычно ведь как? — снял привлекательную телочку в ночном клубе и начал убалтывать, чтобы не сорвалась с крючка в последний момент. А тут: и симпатичная (практически красивая), а уж привлекательная — до скрежета зубовного, никаких сил терпеть, и богатая — такая тачка, и она тебя еще и убалтывает… Поневоле насторожишься. Конечно, если мозги есть и самомнение не гипертрофированное.