Ход Снежной королевы - [68]

– О, ну это еще не доказательство, – промолвил подошедший и слышавший наш разговор Ланглуа. А я и не заметил, как он появился. – Актер вполне мог скрываться где-нибудь в замке, а потом притвориться, что добрался до нас в снежную бурю, чтобы только повидаться со своей, гм, подругой сердца. – Ланглуа насмешливо прищурился. – Честно говоря, не верю я во всякие там истории любви, во имя которой влюбленные идут на жертвы! Конечно, на сцене легче легкого взобраться на неприступную гору во время бури, но в жизни… в жизни, господа…

– Мы все поняли, Жан-Поль, – с улыбкой промолвила Матильда. – Вы циник, который верит только в свои цифры. И не спорьте, что это не так!

Ланглуа развел руками.

– Я просто хочу сказать, что причина, по которой месье актер появился здесь, представляется мне неубедительной, вот и все.

– А мне его поступок представляется очень романтичным, – со вздохом заметила Матильда. – Будет жаль, если мадам Дюпон разделит вашу точку зрения и посадит его под арест.

– Не думаю, что у нее хватит смелости для этого, – возразил Ланглуа. – Насколько я понял, она собирается дождаться приезда жандармов из деревни. Как раз сейчас наша полицейская дама снаряжает Альбера в дорогу. Именно он должен будет спуститься с горы и рассказать, что здесь творится.

Матильда встрепенулась.

– Очень хорошая мысль! – горячо воскликнула она. – Потому что мы все… – ее лицо побледнело, она нервно стиснула руки, – мы все тут извелись. Я… я не знаю, смогу ли я и дальше выдерживать все это.

Я, конечно, стал бормотать бесполезные слова утешения, злясь на Ланглуа, который так некстати оказался рядом. Но вот щеки Матильды порозовели, она послала мне улыбку, и я почувствовал себя счастливейшим человеком на свете.

– Поскорее бы настал Новый год, – проговорила Матильда с тоской.

И мы, все трое, стали смотреть в окно, за которым вновь стал медленно и величаво падать снег.

3. То, что произошло сорок минут спустя на дороге из замка Иссервиль в деревню Сен-Пьер

Гора своей вершиной уходит в облака. Морозный воздух раздирает глотку.

– Господи, господи, господи… – тоскливо бормочет Альбер. – Вернуться, что ли?

Но вернуться в замок смерти страшно, страшнее, чем идти вперед. Конь медленно брел среди сугробов, с трудом нащупывая дорогу и то и дело проваливаясь в снег едва ли не по самое брюхо.

«Ну ничего, – подумал Альбер, – ничего… Раз уж актеришка тут прошел… стало быть, и мы сдюжим. Не робей, Альбер!»

Мысленно сам себя подбодрив, он тронул поводья, и конь покорно поплелся вперед. Он фыркал и недовольно косил глазом на всадника.

– Иди, иди, – вполголоса говорил Альбер, – вот так… потихонечку, помаленечку… Ну и намело, ну и намело!

Дорога шла по краю пропасти, и Альбер отвернулся, чтобы не смотреть в нее. А если бы он поднял глаза, то бы заметил наверху, за большим камнем, припорошенным снегом, человека, чье лицо было почти полностью укрыто шарфом. Человек был занят тем, что прилаживал к плечу ружье.

– Тпрр!.. Да куда тебя… Правее, правее бери!

Конь протестующе мотнул головой. Грянул выстрел, и Альбер внезапно почувствовал, как его словно ожгло возле сердца чем-то горячим. Не успев даже удивиться такой метаморфозе, он выронил поводья и закачался в седле.

– Ах ты… господи… – беззвучно шептали его губы. – Как же? Сволочь…

Конь, почуяв неладное, захрапел и сделал резкий скачок. Он ушел в рыхлый снег почти по грудь, но инстинкт вновь вывел его на дорогу. Всадник сполз на шею коня. Руки Альбера бессильно повисли.

Наверху, возле большого камня, человек удовлетворенно улыбнулся и, вскинув на плечо ружье, вернулся в замок Иссервиль. Снег крупными хлопьями падал на его следы. Человек был уверен, что через некоторое время они полностью исчезнут, а значит, никто никогда не сумеет вычислить его. Впрочем, в последнем он все-таки заблуждался.

Глава 15 Охота за призраками

1. Из зеленой тетради Люсьена дю Коломбье

В сущности, писать совершенно не о чем, но я все равно пишу, потому что… в общем, сам не знаю почему. Амалия увела Франсуазу в гостиную, ту самую, в которой последняя увидела на зеркале надпись кровью, и о чем-то разговаривает со служанкой. Я хотел последовать за ними, но Амалия так поглядела на меня, что у меня пропала всякая охота быть с ней рядом. Я пошел к маме, но у дверей услышал, что она плачет, а горничная Полина утешает ее, и тогда решил навестить брата. Гийом дремал на кровати, но, когда я вошел, приоткрыл глаза.

– Здравствуй, братишка, – сказал он, видя, что я мнусь на пороге.

В комнату заглянул доктор и, заметив в ней меня, нахмурился.

– Люсьен! Будь так добр, не утомляй больного.

Он явно хотел меня выпроводить, но Гийом взволнованно приподнялся на постели.

– Нет-нет, Виньере, он вовсе мне не мешает. Оставь его.

– Как знаете, сударь, – с расстановкой промолвил доктор и вышел.

Гийом поглядел на меня и улыбнулся.

– Садись, – сказал он, кивая на стул.

Я повиновался, чувствуя себя до крайности неловко. И все же, несмотря на неловкость, никакая сила в мире не смогла бы выпроводить меня из потайной комнаты. Я знал, что поступил правильно, придя сюда, и сознание этого поддерживало меня. Ведь теперь у меня не осталось никого, кроме мамы и умирающего брата.