Ход конем - [22]

— Зато я знаю шакала с лисьими повадками, — спокойно ответил парень. — Попался наконец-то.

Взбудораженная очередь вмиг перекинулась за киоск.

Полная женщина кричала:

— Батюшки! Да что это творится! Днем поножовщина! И куда только милиция смотрит!

— Туда, куда ей положено смотреть, — отрубил парень в сером костюме, показывая красные корочки удостоверения. — Уголовный розыск. А вы, мамаша, без малого не простились с пятеркой, что лежит у вас в правом кармане.

Женщина тотчас схватилась за карман. Толпа стихла. Оперативник быстрым взглядом отыскивал Юрку. Но его здесь уже не было. Он во весь дух мчался домой, довольный, что выпутался из неприятной истории и отделался от Усика.

*

Из открытых дверей милиции доносился треск пишущих машинок. В вестибюле Быстровых остановил постовой, выписал пропуск, пояснил:

— Третий этаж, первая дверь налево.

Юрку охватил внезапный страх. Сгорбившись, он неторопливо плелся за матерью. Чем выше поднимались по широкой лестнице, тем тревожнее становилось у Юрки на душе. А когда вошли в кабинет, сердце бешено заколотилось, руки и ноги задрожали. За столом, у окна, сидел молодой мужчина в обычном сером костюме. Он встал, вышел из-за стола, заговорил:

— Здравствуйте, Елизавета Петровна. Будем знакомы. Лейтенант Крылов. Присаживайтесь, пожалуйста. И ты, Сверчок, садись.

Сверчок? У Юрки похолодела спина, холодные капли пота выступили на лбу, лицо побледнело. Что-то знакомое прозвучало в голосе Крылова. Да и это скуластое лицо со шрамом на щеке он, Юрка, где-то видел. Быстров опустился на стул, уперся глазами в ободранные носки своих ботинок. Откуда стала известна милиции его кличка? Что о нем еще знают? А если знают все? Нет, нет, не может быть!

На столе — лист бумаги, неразборчиво исписанный синими чернилами. Лейтенант Крылов подчеркнул некоторые места красным карандашом, взглянул на Юрку, заговорил:

— Извините, Елизавета Петровна, но я вынужден пригласить вас сюда. Дело в том, что один опытный преступник пытался сделать вашего сына вором. Пока Юрий проходит по делу свидетелем, и мы обязаны его допросить. В вашем присутствии, конечно. Правда, кое-что по мелочи он и сам натворил. Думаю, Юрий нам расскажет все.

Крылов перевел взгляд на Юрку. Он сознательно не задавал вопросы, хотел, чтобы Юрка сам освободился от тяжелого гнетущего груза. Мать глядела на Юрку недовольно, сердито.

Юрка отвел в сторону глаза, заерзал на стуле, теребя пальцами старую кепку. Рассказать? Нет, не так-то просто это сделать, когда рядом сидит хмурая мать. Если бы ее не было, Юрка, конечно, мог бы кое-что выложить. Но при матери? Нет!

— Ну, рассказывай! — с волнением в голосе потребовала Елизавета Петровна. — Или у тебя язык отсох?

— Что рассказывать? Я в карманы не лазил, — буркнул Юрка, не поднимая головы.

— Ах, вот как! Тогда отвечай на прямой вопрос: когда и где ты познакомился с Женькой Жердиным, по кличке Усик?

Быстров поднял вихрастую голову и увидел серьезные немигающие глаза Крылова. В голове пронеслось: «Неужели он знает о конфетах и двадцатчике?»

— Усика не знаю, честно говорю, — пролепетал Юрка, мучительно перекосив лицо.

— А еще честнее, а?

Юрка неопределенно пожал узкими плечами, насторожился. Лейтенант Крылов достал из стола фотокарточку, протянул ее и спросил, как выстрелил:

— Узнаешь?

От неожиданности Юрка вздрогнул. На снимке он увидел себя, Жердина и тусклую панораму пляжа.

— Ну, как?

— Он, — тяжело выдохнул Юрка и беспомощно уронил руки на колени.

— То-то же.

Юрка впервые задержал взгляд на Крылове. Да, это же лицо и серый костюм он видел у киоска. Да, перед ним сидит тот самый, ловкий и смелый парень, который обезоружил Усика и спас его, Юрку. Он бы сейчас все рассказал, но мать рядом мучительно вздыхает.

— Так будешь рассказывать? — дружелюбно спросил оперативник, немного улыбаясь.

— Что рассказывать? Наставил он на меня финку, а вы…

— Кто — он?

— Усик.

— Финку?! — Елизавета Петровна не поверила своим ушам. — Да как же так! За что?

— Не послушался его.

— В чем именно? — спросил лейтенант.

— Заставлял вытащить деньги из кармана у толстой тетки. Сперва я отказался. Усик остервенел, стал грозиться. Я испугался и спросил, как вытащить.

— Юрка! — крикнула Елизавета Петровна, вскакивая со стула.

— Елизавета Петровна, имейте выдержку и не мешайте, пожалуйста. Не для этого вас сюда пригласили, — строго предупредил Крылов. — Продолжай, Юрий.

Юрка замялся, но тут же овладел собой и продолжал:

— Усик ответил: «Смотри на меня» — и пошел к крайнему в очереди мужику. Скоро он вернулся, в разжатом кулаке я увидел трешницу, а Усик сказал: «Вытащил, пока мужик глядел на часы». Тут он стал настаивать, чтобы я вытащил у женщины деньги. Я не шел. Он вытащил финку…

— Усик обманул тебя, Юрий. Тройка у него была. На краже у женщины он хотел испробовать твои способности. Сам же Усик из-за пятерки рисковать не решился.

— А где сейчас Усик? — осмелев, спросил Быстров.

— Задержан. Судить будут за то, что тебя заставлял воровать, и за финку. Если, скажем, не только Усик, но и кто-то другой носит финку, кастет, наладошник, то уже за это можно садить в тюрьму. Такой закон.