Ход конем - [3]

- Ладно, хоть прокатимся, - легко, неожиданно для самого себя, согласился Павел, - все равно рихи вряд ли так просто отпустят нас. Подсмотрят наше будущее или вычислят там чего - из прошлого… сейчас уже, наверное, потешаются над нами.

- Что, им заняться больше нечем? - начал злиться Илья. - Вчера и позавчера Первый только после обеда приходил, значит, часок у нас точно есть. Ты что, «Шмеля» увидеть не хочешь?

- Хочу! - вдруг бесшабашно согласился Павел. - На север так на север!

Он плотнее слился сознанием с «конем», и они помчались еще быстрее. Примерно через полчаса лихой скачки беглецы очутились возле подножия большого холма.

- Тормози, командир, тормози! - заорал Илья.

Павел мысленно отпустил поводья, и повозка послушно остановилась. Теперь он заметил, что холм, к которому они все это время приближались, не просто так выглядит темной махиной. По его склону редко, но густыми клочьями рассеяна низкая буро-малиновая трава.

Павел спрыгнул с повозки на землю, после резвой езды с шуршанием колес и шумом ветра в ушах сделалось невероятно тихо. А шустрый Илья вдруг переместился по платформе, протянул руки к шее животного и надавил на подобие кнопки на ошейнике. Павел и ахнуть не успел, как пластиковый обруч легко распался надвое и тяжело рухнул на пол платформы. Илья соскочил на землю, благоразумно отбежав на несколько метров от повозки.

- «Шмель» должен быть там, за холмом, - радостно сообщил он, махнул не глядя рукой, блестя при этом восторженным взглядом.

А риховский конь между тем мощно оттолкнулся от платформы и громадиной, развевающей рыжими космами, скакнул вперед. На людей он даже не оглянулся. Вытянул тяжелую тупую морду, прохрипел нечто победное и ринулся прочь по холму.

- Зачем ты отпустил его? Рихам не понравится. Откуда ты знаешь, что за холмом «Шмель»? - подступил Павел к Илье.

- Не злись, командир. Я до сих пор не был уверен. И это… трудно парой слов объяснить. Знаешь, как-то моя матушка заметила странную вещь, нелогичную с точки зрения науки: если в раковине оставить воду, то из закрытого крана таки упадет та последняя капля, что упорно в нем держалась. Вода притягивается к воде, так матушка решила. Рихи живут странно - факт. То ныряют в прошлое, то в будущее, чего-то там черпают, чего-то меняют, говорят, что когда мы, люди, научимся этому, тоже станем мудрее. И не знаю, командир, я, наверное, кактакапля, сорвался и поймал чуток от их умения, - Илья вдруг смущенно насупился, но упрямо продолжил: - Мне как будто пригрезился вчера этотрыжий, - кивнулвсторонуускакавшего коня, - и этот холм, и «Шмель» за ним.

- Так чего мы стоим? - Павел решительно начал взбираться на вершину холма.

- Ага. Наверно, у нас уже не так много времени, - просипел, тяжело дыша, быстро поравнявшийся с ним Илья.

Они упорно пробирались к вершине, так быстро, как только могли. Павлу казалось, что воздух делается все горячей и уже обжигает легкие. Но вот и она, вершина, и захватывающая дух панорама. Впереди чернеют в дымчато-розовом мареве бесчисленные холмы, почти горы, а перед ними огромная песчаная пустошь и совсем близко па пей - «Шмель». Одинокий, отражающий поли рованным боком чужие розовые облака, их родной «Шмель».

В ушах свистануло, панорама перед глазами дрогнула и все… Вокруг белые стены темницы, беглецы снова там, где и должны быть.

- Сволочи! - громко ругнулся Илья. Парень рухнул на лежак, лицом вниз, бесполезно молотя его кулаками.

От обеденного стола потянулся приятный запах, свет в центре комнаты усилился, как бы приглашая к обеду. Но Павел и не взглянул в сторону еды, сел на свою постель. Исход путешествия был, конечно, известен, но Павлу стало жалко Илью, захотелось как-то утешить парня.

- Слышь, а ты зачем коня-то отпустил? Илья повернулся к Павлу.

- Понимаешь, я видел. Я действительно видел, как мы подъезжаем на этом чертовом коне к «Шмелю», и там нас, хлоп, - вертают сюда. Я подумал, что если нарушу ход вещей, то, может, что-нибудь собьется у них во времени и мы сможем хотя бы прикоснуться к «Шмелю». Идиот, да? - мрачно подытожил он.

До сих пор горевшие азартом глаза парня потухли, даже растрепанные рыжие патлы теперь не придавали лицу обычной беспечности. Ответить Павел не успел, в комнате, как всегда внезапно, возник Первый рих.

Несмотря на недружелюбные взгляды, он невозмутимо устроился в риховском кресле - единственном предмете интерьера, не предназначенном для людей. Сиденье было слишком высоким и узким, удобным исключительно для двухметрового и худющего Первого риха. Огромные темно-серые глаза на тонком и бледном, словно выбеленном, лице тюремщика, как обычно, печально лучились. И по-человечески понятного выражения в лице не было, но Павлу казалось, что рих вот-вот заплачет.

- Оглица цивилизации должен просить у вас прощения, люди, - бесстрастно выложил он. - Вы оказались не так уж и глупы. Хоть и живете в элементарном плоском течении времени, сегодня вы сумели преподнести нам урок.

- Да неужели? - взвился, резко садясь на постели, Илья. - Подопытные кролики смогли прыгнуть выше головы?

- Помолчи, - процедил, осаждая приятеля, Павел.