Ход конем - [116]

– Вот это правильно! – сказал, лукаво улыбаясь, Тито. – А теперь – спать. Завтра трудный переход.

И снова пропал в темноте. Несколько секунд было слышно, как он идёт, но потом всё затихло. Обескураженный награждением и произошедшим разговором, старший сержант вернулся к себе на место. Он положил руку под голову, свернулся калачиком и уже через секунду смотрел сны.

Он оторвал нижний брус, которым были схвачены широченные створки дверей. Над старой конюшней густым облаком поднимался сизый дым. Одним рывком Алексей распахнул дверь… Пусто! Нет никого. Нет огня, дыма, людей. Обернувшись, он не увидел рядом сестрёнки. Только в вечернем тумане мелькнуло её цветастое платье и тут же исчезло. Через мгновение клубы тумана отступили, обнажив шедшую на него шеренгу немецких автоматчиков. Он замер от неожиданности, хлопая себя по боку в поисках автомата. Хоть он и один, но бой-то принимать надо. Вдруг его схватила за руку Милка, и они побежали прочь от сарая. Вдалеке Подкопин увидел беспечно семенящего Тигра, овчарку Тито, свистнул ему, но тот никак не среагировал на сигнал и исчез в тумане.

Алексей проснулся, но ещё лёжа понял, что в лагере царит нездоровая суета. Вскочив, он увидел племянника Тито Винко Броза.

– Напали? – поднимая с земли автомат, спросил Подкопин.

– Хуже, – ответил Винко.

– В чем дело?

– Тигр исчез! И дядя наотрез отказывается сниматься с лагеря.

На поляне стоял мрачный Тито, рядом с ним ошарашенный Глигорич, члены Верховного штаба, Корнеев и несколько офицеров советской миссии.

– Маршал, это же угрожает вашей жизни! – надавил на руководителя партизанского движения телохранитель.

– Без Тигра никуда не пойду.

– Это опасно для всех! – отметил Джилас.

– Без Тигра не сделаю и шагу! – упёрся лидер югославской компартии.

– Где он был в последний раз? – спросил генерал-лейтенант.

– Спал рядом.

– Всем разойтись от поляны, прочесать местность! – едва сдерживая гнев, отдал приказ Душан.

Партизаны беспрекословно кинулись исполнять приказание. Корнеев пожевал губами и, чувствуя всю глупость положения, жестом показал советским офицерам, чтобы они тоже исполняли приказание. Ощущая то же, что и их начальник, они разошлись в стороны небольшими группками. Оставшись одни на поляне, Тито и Корнеев долгое время молчали, оглядываясь по сторонам. Первым этой гнетущей тишины не выдержал Корнеев и пошёл искать овчарку. Маршал как вкопанный остался в центре поляны. Где-то вдалеке закричали растревоженные птицы.

Прочёсывая лес, генерал-лейтенант не следил за временем. Помимо поиска этого мерзкого пса, его занимало только одно – как бы не заблудиться в чужом лесу. Вот будет цыганочка с выходом, если Тигра найдут, а его потеряют. А под занавес нарисуются, не сотрёшь, десантники. Хороша перспективка!

Ветка кустарника хлестнула Корнеева прямо по лицу, и это его немного отрезвило.

– Да чтоб тебя! Старый дуралей, что удумал! – зло прошипел генерал-лейтенант.

Сделав пару шагов, Николай Васильевич увидел, что неподалёку, возле кустов орешника, мирно сидит Тигр. Пёс вывалил язык от усталости и не сводил с Корнеева глаз. Тот начал ласково приманивать животное, изображая, что достаёт из кармана что-то вкусное. Он понюхал это «что-то», почмокал губами от мнимого удовольствия и для усиления эффекта, как истинный гурман, покачал головой из стороны в сторону. Протянув руку и издавая поцелуйные звуки губами, Николай Васильевич поковылял к собаке.

– Какой хороший пёсик. А смотри, что у меня есть! – елейным голосом почти запел Корнеев.

Но собака, как и его хозяин, хорошо чувствуя интригу и обман, приподняла брылы и обнажила клыки. Генерал-лейтенант подходил всё и ближе и ближе. Утробное рычание стихло, и овчарка без звука кинулась на Корнеева. Но тот умудрился перехватить свою палку и её крюком поймать кобеля за ошейник ещё в полёте. Сделав почти круг на здоровой ноге, Николай Васильевич «приземлил» пса и сумел подтянуть к себе упирающуюся всеми четырьмя лапами глупую скотину. Тигр норовил тяпнуть генерал-лейтенанта за руку. Но силы были явно не равны, тем более что бешенство охватило Корнеева, и он сломил сопротивление упрямого животного.

Николай Васильевич резким движением схватил его за ошейник. Второй рукой, бросив палку, схватил пса чуть выше хвоста, поднял его и встряхнул. Деморализованный окончательно Тигр начал тихо скулить. Победа! Генерал-лейтенант опустил поверженного противника на землю. Овчарка застыла в покорности. Корнеев опёрся на поднятую палку, осмотрелся по сторонам, убедившись, что рядом никого нет, с оттяжкой ударил пса здоровой ногой. Собака, поджав хвост, перенесла экзекуцию. Она уступила и решила перенести горечь поражения от более сильного зверя. Отведя душу, Николай Васильевич сказал Тигру:

– Ну что, зверюга, наблядовался? Или нет хорошеньких сучек в этом лесу? Хотя, как мужик, я тебя где-то понимаю, но не время сейчас. Война. Так что не хватало нам с тобой заблудиться в этом драном лесу! Лично я не намерен терпеть насмешки партизан, сдохнуть от голода или же от фашистской пули. Так что давай веди меня к своему хозяину.

То ли нога Николая Васильевича, то ли его уверенный тон и командный голос подействовали на Тигра, но он развернулся в нужном направлении и повёл прихрамывающего русского генерал-лейтенанта в лагерь.