Ход черной королевы - [20]

— У меня как будто бы нет других дел, как заниматься разборками с дикими обезьянами и мелкими пьянчужками, не под тем балконом выпивающими портвейн, — с обидой в голосе проговорил Колосов.

Настроение у всех было уже не рабочее, и все вдруг посмотрели в сторону Жени Кудрина. Многие сотрудники отделения милиции знали его способность запоминать и записывать в свою книжечку новые анекдоты, поэтому часто просили рассказать новенький анекдот.

— Я все понял, — сказал Кудрин, — расскажу прямо по теме Колосова. Значит, так, в ЗАГС заходит невеста в белом платье, в туфлях на высоких каблуках. А рядом, держа ее под руку, переваливается с ноги на ногу в черном смокинге небольшого роста шимпанзе. «Счастливая ты, Нинка, — говорит невесте свидетельница, — будешь жить в Америке! Ну и что, что в зоопарке…»

Все дружно рассмеялись, а Колосов тем временем незаметно вышел из кабинета.

— Что это было? — недовольно сказал Блинов. — Пришел, растормошил всех и спокойно ушел.

— Да будет тебе, Саша, — ответил Ерихин, — ты отвлекся от своей писанины, и хорошо, может быть, что-то умное дальше напишешь.

— Хватит зубоскалить, товарищ Ерихин, — с обидой в голосе проговорил Блинов, — еще неизвестно, у кого из нас лучше будет отчет.

Вновь наступила тишина, в которой был слышан лишь скрип авторучек, а Женя снова уставился в окно и стал разглядывать птичек, сидевших на внешней стороне подоконника.

«Птички такие же живые существа, как и люди, — думал он, — летают по всему белому свету, по всем морям и континентам». — Женя закрыл глаза и представил себя летящим в небе сквозь облака и серые тучи, а под ним простирались просторы матушки Земли со всеми ее горами, реками и равнинами.

Размышления Кудрина прервал вошедший в кабинет дежурный офицер и, обращаясь к нему, сказал:

— Женя, срочно давай на выезд, здесь рядом на Варшавском шоссе у подъезда дома пятьдесят три корпуса два обнаружен мужчина с ножевым ранением в шею. Скорую помощь вызвали жильцы дома, участковый инспектор Литвинов уже на месте, а оперативная группа райотдела — в дороге.

Поскольку место происшествия находилось рядом, Женя быстрым шагом направился по этому адресу. Когда он подошел к дому, скорая помощь уже приехала, а врач осматривал потерпевшего. Через пару минут приехала и оперативная группа райотдела.

У самого подъезда лицом вниз лежал маленького роста мужчина в черном костюме, в шее которого торчала гладкая металлическая рукоятка ножа, а вокруг головы разливалась целая лужа крови. Следователь сразу же приступил к осмотру места происшествия, а врач, констатировав смерть потерпевшего, аккуратно вынул из его шеи нож и передал его эксперту-криминалисту.

— Это Демин Федор Николаевич, проживавший в квартире номер двенадцать, — сказал участковый инспектор, обращаясь к следователю, — он работал водителем на автокомбинате и несколько раз выходил со мной на патрулирование в качестве народного дружинника.

Следователь вынул из кармана пиджака потерпевшего паспорт на имя Демина Федора Николаевича, перелистал его и отдал Кудрину, после чего стал писать протокол осмотра места происшествия. С понятыми проблем не было, сразу три соседки согласились участвовать в осмотре. Одна из них, по фамилии Баркова, рассказала, что когда проходила из магазина мимо первого подъезда, то видела этого мужчину, как он шел по дороге и у подъезда упал, как подкошенный. Рядом с ним никого не было, а когда она подошла поближе, то увидела у него в шее торчавший нож и обильно идущую из раны кровь. Она побежала в ближайший телефон-автомат и позвонила в скорую помощь и милицию. Участковый инспектор записал ее показания на листе бумаги, и она, прочитав написанное, расписалась в нем.

А Кудрин, обойдя дом со всех сторон, внимательно осмотрелся; пятиэтажный дом стоял на второй линии от Варшавского шоссе. Между корпусами был небольшой березовый пролесок с ветвистыми кустами сирени, а к дому шла асфальтированная дорога, которая начиналась у Варшавского шоссе, а заканчивалась у первого подъезда дома. А дальше виднелись кусты сирени, между которыми шла небольшая тропинка, ведущая прямо мимо первого корпуса к продовольственному магазину на Варшавском шоссе.

— Судя по всему, по этой тропинке в основном ходили жители этого дома, чтобы быстрее выйти на центральную магистраль, — подумал Кудрин и подошел к лавочке у соседнего подъезда, где уже толпились любопытные жильцы из разных подъездов дома.

— Товарищи жильцы, — обратился он, — кто из вас видел незнакомых людей у первого подъезда в течение последних часов?

Все молчали, а одна женщина в легком летнем платье сказала, что когда она, примерно час назад, шла по тропинке из магазина домой, ей навстречу быстрым шагом шел Лешка Уваров из третьего подъезда, а за ним — пожилой мужчина, у которого рукав левой руки был вставлен в карман пиджака. Скорее всего, у него одной руки не было, а на левой щеке было большое родимое пятно.

— А вы могли бы более подробно его описать? — спросил Кудрин.

— Да я могу карандашом нарисовать его лицо, — ответила женщина, — как-никак еще преподаю начертательную геометрию в техникуме, а рисовать с детства люблю. Зайдем ко мне домой, я нарисую его портрет, пока лицо не стерлось из памяти.