Ход белой королевы - [9]

— Видал? Вот силушка! Подъем-то, подъем-то как взяла!

Один из болельщиков почтительно вмешался:

— Мне кажется, что данные есть, но техники маловато. Много времени на прямой потеряла. Куда ей до нашей Бабуриной!

Лыжница между тем с непостижимой быстротой вымахивала на крутой подъём вдали.

Я снова не выдержал:

— Нет, ты гляди, Степан, гляди, как идёт! Будто на разминку вышла, а ведь это уже последняя треть дистанции. Эх, такой бы ещё технику с хорошим тренером отработать! Я, конечно, не уговариваю, но на твоём месте, если б во мне оставалась хотя бы капля…

— Грубая, брат, работа, — остановил меня Чудинов, — зря стараешься, старик. — Он осторожно скосил глаза в сторону лыжни. — Да, идёт, конечно, неплохо, — ворчливо согласился он, — то есть просто здорово идёт! Задатки дай бог, но техника… — Он зевнул с подчёркнутым равнодушием. — От кого она, кстати, идёт? — И он потянулся к моему биноклю.

Пока я снимал с шеи ремень бинокля, передавал его Степану, а тот налаживал по глазам себе стекла, лыжница, уже унёсшаяся от нас на солидное расстояние, вышла на спуск. Мчась на большой скорости и, видно, пробуя спрямить немного кривую от флажка к флажку, она сделала рискованный разворот вокруг куста. Чтобы сохранить равновесие, гонщица слегка наклонилась в сторону и задела за куст. Я видел, как ветерок подхватил снег, облетевший с потревоженных сучьев.

— Так, — сказал Чудинов, отрываясь через секунду от окуляров бинокля, — номер пятнадцать. Ну-ка, погляди по списку… У тебя с собой? Сейчас узнаем, что за птица.

В списке под номером «15», как я уже видел раньше, значилось: «Наталья Скуратова, „Маяк“, Зимогорск». Но сейчас меня вдруг словно осенило. Я в один миг прикинул, что может получиться, если… И я уверенно сообщил:

— Это Авдошина… Зинаида Авдошина, город Вологда.

— Ага… Вологда, — негромко, про себя, заметил Чудинов.

— Сама судьба, — поспешил я, ведя свои сложные расчёты. — По-моему, выбор теперь ясен. Ты же как раз решал, куда ехать: либо в Вологду, либо в Зимогорск. Перст судьбы указует на Вологду.

— Да. Вологда, говоришь? — повторил задумчиво Чудинов. — Судьба, говоришь? Нет, старик. Вопрос решён, выбор сделан — твёрдо еду в Зимогорск, от греха подальше.

— Ну и шут с тобой, поезжай! От себя не уедешь! — крикнул я ему вдогонку.

Когда, спускаясь с холма, я в последний раз глянул на трассу гонки, там произошла какая-то заминка. Я видел, как контрольный судья что-то кричал в рупор лыжнице, показывая ей, очевидно, что она срезала дистанцию и ушла за флажок. Кричали где-то зрители. И лыжница, застопорив на полном ходу, взметая целое облачко снега, растерянно оглядываясь, торопливо возвращалась обратно вверх по крутому снежному склону. По-видимому, она сбилась с трассы по неопытности или слишком увлёкшись скоростью на повороте.

У финиша, где азартно толклись зрители, болельщики, лыжники и пробивались вперёд фоторепортёры, я услышал голос диктора, нёсшийся из репродуктора на столбе:

«К финишу подходит под номером одиннадцатым заслуженный мастер спорта Алиса Бабурина. Спортивное общество „Маяк“. Сегодня Бабурина в третий раз выигрывает личное первенство. Правда, время, показанное Бабуриной, не выводит пока ещё „Маяк“ на первое место по командному зачёту. Зимний кубок, по-видимому, опять остаётся у „Радуги“».

Пока ещё толпа не заслонила от меня черты финиша, я увидел, как Алиса, миновав заветную линию под аркой, разом как бы сникла и, совершенно обессиленная, с размотавшейся чёлкой, прилипшей к мокрому лбу, почти падая, в полном изнеможении повисла на руках подбежавших к ней и успевших подхватить её под мышки лыжников. Да, что говорить, Алиса Бабурина умела, по выражению лыжников, выкладываться до конца, все ставя на карту и отдавая к финишу сполна весь запас сил.

Уверенно прокладывая себе дорогу в толпе, спешил Тюлькин.

— Ну, как на мази? — подмигивая, спросил он, нагнав Алису.

— Чудинов где? — спросила кратко, ещё тяжело дыша, Алиса.

— Виноват, меня вторично интересует, как на этом составе мази себя лыжи чувствовали. На правильный состав я попал?

— Мазь отличная. Спасибо, Тюлькин, только запах какой-то мерзкий.

Тюлькин оскорбился:

— Кому запах, а для чутко понимающих, может быть, аромат. И я вам одеколону в мази подливать не обязан.

— Ты скажи лучше, где Чудинов? — устало переспросила Алиса.

Несмотря на видимое торжество, она была явно расстроена.

— С ним простись, забудь навеки. Так и заявил, — отрапортовал Тюлькин.

— Коля, я тебя серьёзно спрашиваю. Он, должно быть, сам меня ищет.

— Номером ошиблись, — съязвил Тюлькин. — Он, возможно, теперь пятнадцатый ищет.

— Пятнадцатый? Кто это? — удивилась Бабурина. — Зачем?

— Утешать и перевоспитывать собирается. Собрался за ней, по слухам, в город Вологду. У контрольного судьи спроси. Потом, кажется, раздумал, перерешил, изменил направление. Следует в Зимогорск, на Урал.

— Ничего не понимаю! — Алиса растерянно поглядела на Тюлькина. — Можешь ответить толком?

— Где уж нам уж, мы по хозяйственной части, а тут — психология, — парировал Тюлькин, постукав себя по лбу. — Вот обратитесь к нашему специальному корреспонденту, а я двинулся. Привет крупным шрифтом!