Хочу жить! Дневник советской школьницы - [115]
Несмотря на то что больше мне хочется знать о тебе, нежели писать о нас, придется выбрать второе. Уже больше половины февраля прошло, а дипломная работа[49] подвигается очень медленно. Всех нас охватывает опасение, что мы не успеем справиться со всеми заданиями к двадцать первому июня. Кроме того что наш диплом требует тщательного подбора материала, хождения по музеям, изучения орнамента все видов (как толчок для возникновения своей идеи), наступит момент так называемый технический — тщательное выполнение на бумаге (махровой ткани и ковре), и эта часть требует огромного времени. Особенно мне надо спешить с махровой тканью, которую надо продвинуть в производство, а последнее, как выяснилось на практике, требует своего времени. Практика моя прошла хорошо.
Женя участвовала в олимпиаде (ставили „Цыгане“ Пушкина), почему задержала свою практику. На нескольких пушкинских вечерах она читала стихи Пушкина, и с большим успехом. Это порядочно отвлекает от занятий.
Я узнала, что на диплом первой степени могут претендовать те из студентов, у кого не менее семидесяти пяти процентов „отлично“ по всем предметам. Этого нам бояться нечего. У меня „отлично“ наберется процентов на девяносто (по последнему постановлению о высшей школе „хорошо“ считается за „отлично“, так как в данный момент отметка „хорошо“ упразднена). Конечно, это не значит, что я не могу получить и двадцать седьмую степень.
Мама здорова, работает по-прежнему много. Ниночка все время занимается или читает — серьезный человек.
Целуют тебя все крепко. Береги зрение.
Оля».
«Здравствуй, дорогой папочка!
Я тебе (через Лялю) обещала написать свои впечатления о дне тринадцатой годовщины Октябрьской революции, 7 ноября. Совсем другую картину представляет этот праздник в сравнении с прежними годами. Нет былого энтузиазма и веселья в рядах демонстрантов. Многие из последних идут не по собственному желанию, а по принуждению (во избежание черной доски или позорного столба). Мы с нашей (вернее, маминой) организацией — „Рабочая Москва“, поплутав по шумным, возбужденным улицам часа четыре, прошли на Красную площадь, где с мраморной трибуны нас приветствовали делегаты (Сталин, Ворошилов, Буденный и др.). Но на их приветствия демонстранты отвечали очень слабым „ура!“. Вечером Москва сияла множеством ярких огней, но все же иллюминация даже против прошлого года была слаба. Вероятно, советская власть экономит электричество, а то к концу пятилетки эту энергию будут выдавать по карточкам. Ну, пока прощай.
Женя.
Целуем все!»
«Здравствуй, дорогой папочка!
Давненько я тебе не писала. Правду сказать, я порядком устаю после школы, а тут еще уроки. Папочка, с 1 по 10 января вся наша группа будет работать в типографии, так как в программу ФЗС (фабрично-заводской семилетки) входит производственная практика. Плохо только то, что у нас в этот период совсем не будет выходных. Каждый день мы будем три урока учиться (с девяти до одиннадцати часов) и три часа работать (с двенадцати до трех часов). Работать в типографии очень вредно. Весь воздух насыщен мелкой свинцовой пылью, которая разлагает наш организм (конечно, если работать целыми днями, и не десять дней, а больше). Следующая производственная практика у нас будет, вероятно, в марте, а затем в мае. Всего тридцать дней за год.
Папочка, завтра мы идем на профотбор. Там будет физический осмотр, а также и психиатрический. Идти в амбулаторию очень и очень не хочется. На улице сильный мороз. Конечно, для тебя, жителя Севера, это не называется холодом. Ну а нам непривычно. В лицо дует холодный, колючий ветер; щеки, нос, подбородок становятся ярко-красного цвета и горят как в огне; брови и ресницы и волосы, выбившиеся из-под шапки, покрываются инеем. Даже такое короткое расстояние, как от дома до трамвая, мы с усилием пробегаем. В школе все время идет волна зачетов. То опрос или проверочная по одному предмету или по другому. Не успеваешь отдохнуть. Но пока у нас все благополучно. Надеюсь, что так же будет и в будущем.
Папочка, за рояль мы почти не беремся. Спать ложимся поздно и, конечно, совсем почти не гуляем. Каток у нас откроется с 1 января. А недавно мы ходили на каток на Девичку, где с наслаждением покатались. Но после этого удовольствия у меня теперь довольно сильный насморк. Катались в фуфайках (шуба очень тяжелая). После теплого воздуха теплушки нас неожиданно охватил холодный ветер — вот и простудилась. Ну это только с первого раза, а потом, как говорится, обвыкнемся.
Папочка, а в магазинах Москвы сейчас всего-всего много: ветчина, колбаса, сыр и всевозможные другие продукты. Народу толпится порядочно, конечно, больше любопытных, чем покупателей. Шутка ли, все дают без карточек. А цены совсем недорогие: раз в десять больше нормальных. Например, сосиски стоят десять рублей кило. Очень дешево.
Надо только удивляться, что мало находится покупателей, а кругом слышны жалобы, что ничего-де в Москве нет, даже капусты, а картошка наполовину гнилая. Но все же ничего. Как-нибудь до конца пятилетки доживем. А там, конечно, всего будет вдоволь. Ну, пока прощай. Крепко целую.
Дневник Нины Луговской – прекрасное противоядие для тех, кому «советский проект» все еще кажется привлекательным. Великая утопия обернулась кровавой историей. Об этом свидетельствует Нина Луговская.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Эта книга перевернет ваше представление о людях в форме с ног на голову, расскажет о том, какие гаишники на самом деле, предложит вам отпущение грехов и, мы надеемся, научит чему-то новому.Гаишников все ненавидят. Их работа ассоциируется со взятками, обманом и подставами. Если бы вы откладывали по рублю каждый раз, когда посылаете в их адрес проклятье – вслух, сквозь зубы или про себя, – могли бы уже давно скопить себе на новую тачку.Есть отличная русская пословица, которая гласит: «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива».
Князь Андрей Волконский – уникальный музыкант-философ, композитор, знаток и исполнитель старинной музыки, основоположник советского музыкального авангарда, создатель ансамбля старинной музыки «Мадригал». В доперестроечной Москве существовал его культ, и для профессионалов он был невидимый Бог. У него была бурная и насыщенная жизнь. Он эмигрировал из России в 1968 году, после вторжения советских войск в Чехословакию, и возвращаться никогда не хотел.Эта книга была записана в последние месяцы жизни князя Андрея в его доме в Экс-ан-Провансе на юге Франции.
Эта книга о типичной и в то же время очень нестандартной семье 1970-х, которой достались все атрибуты эпохи – и цековские пайки и лагерные пайки. Ее можно было назвать «записками оранжерейного мальчика» – счастлив тот, чье детство пришлось на годы застоя, чей папа – работник ЦК, а мама – преподаватель французского языка в спецшколе. Мир мальчика не только кунцевская шпана и советский хоккей, но и лето в Юрмале и зима в пансионатах для номенклатурного плебса. Фон биографии этой семьи – история самой страны: репрессии 1930-х годов, война, послевоенное студенчество, шестидесятники-интеллигенты… В этой попытке «словаря» советской эпохи почти каждый читатель узнает самого себя, предметы и понятия, из которых состояло прошлое.