Хочу женщину в Ницце - [74]

– Но ведь писатели имеют право искажать описание исторических событий в угоду сюжету!

– Согласен, но это позволено только писателям. Но как ты понимаешь, в России с документами работают еще и историки, некоторые из которых утверждают, что самозванка была действительно беременной, но умерла она, так и не доносив ребенка. Они допускают, что отцом ребенка мог быть Алехан.

– А на чем, интересно, строятся их предположения?

– Представления не имею. Я пытался рассуждать, сделав допущение, что отцом ребенка был Алехан. Вот, ты послушай, и как женщина выскажи свою точку зрения.

– Хорошо, слушаю тебя внимательно, – деловым тоном произнесла Клер.

– 22 февраля 1775 года Тараканова приезжает со своей свитой из Пизы в Ливорно, где на якоре стоял флот Орлова. Орлов приглашает «Елизавету» на свой корабль, где её арестовывают с немногочисленной группой её приспешников, преимущественно поляков. Контр-адмирал Грейг приказывает своей эскадре поднять паруса, и в тот же день пять русских кораблей и один фрегат берут курс на Кронштадт. 24 мая 1775 года Грейг благополучно достигает берегов Петербурга. Грейг выполняет приказ и доставляет самозванку живой и, главное, здоровой, причем очень быстро – всего за 3 месяца и 2 дня. Капитан гвардии Толстой снимает «побродяжку» с «Трех иерархов» по приказу генерал-губернатора Голицына. Грейг имел личное письмо от Екатерины слушаться приказа Голицына. Толстой доставляет женщину с её свитой в Петропавловскую крепость без малейшего отступления от указа, за нарушение которого его могла ждать смертная казнь. Отсидев в одиночке, умерла так называемая Тараканова 4 декабря 1775 года. Выходит, что с 22 февраля по 4 декабря она находилась в изоляции, а, значит, могла забеременеть только до вступления на борт корабля. Значит, с самого позднего возможного дня зачатия до смерти прошло 9 месяцев и 11 дней. Это означает, что, умирая беременной, Тараканова уже переходила свой срок.

– Да, как-то мало вяжется все это с правдой жизни, – сказала Клер. – Но все же бывает.

– И еще, – сказал я, – злые языки утверждали на всю Европу, что Алехан на корабле учинил «шутку» – обвенчался с Таракановой как с Елизаветой по православному обряду. Венчал их якобы простой матрос, переодевшийся в рясу священника. Это ложь. Доподлинно известно из писем Орлова к императрице, что во имя интересов России, он был готов жениться на самозванке, но проблема была в том, что сама «побродяжка» была против, разумно заявляя графу, что не время было венчаться. Во время проживания в Пизе Тараканова окружила себя для безопасности свитой до 60 человек, где большинство составляли эмигранты-конфедераты польской шляхты. По крайней мере, двое из них, Доманский и Черноцкий, следовали за ней неотступно, спали рядом, преданно любили её и беззаветно служили ей. Если верить писателю Зорину, то Алехан, влюбленный в Тараканову, и сама она, потерявшая голову от любви к нему, несколько дней предавались плотским утехам вдали от шумного города, в садах февральской Тосканы. Натешившись всласть этой красоткой, Орлов через пару дней приглашает Тараканову к себе на корабль. Спрашивается – зачем всё так усложнять, если он мог увезти её без шляхетской охраны и любить вдоволь, затем оглушить и увезти куда угодно, да хотя бы к себе на корабль? А проблема состояла в том, что не было у него возможности её захватить, оглушить и вывезти инкогнито, как тогда традиционно делали. Поэтому понадобился такой сложнейший политический план, в котором была задействована и многочисленная английская «Сикрет Сервис». Выходит, Орлов мог овладеть Таракановой ненадолго, второпях и, разумеется, не за сутки до отплытия корабля. Значит, её беременность должна была бы продолжаться чуть ли не 10 месяцев!

– Это уже маловероятно! А, может, отцом был не Алехан? – задала разумный вопрос Клер.

– Может. Тогда выходит, что она жила с Доманским и забеременела до того, как приехала в Пизу. Иначе, когда у неё созрел план, получивший одобрение Орлова, и возможность стать русской царицей стала реальной, – заниматься с поляками любовью было бы не в духе и логике этой авантюристки.

– Тогда получается, что если Орлов имел возможность тешить свою плоть с Таракановой, значит, он жил в её особняке как будущий законный муж? Но в этом случае Орлов подвергал свою жизнь верной смертельной опасности, поскольку, если бы до Таракановой дошла малейшая утечка информации о двойной игре Орлова, Алехана бы просто убили. В интересах самого Орлова было играть в любовную страсть с Таракановой, держась от неё на безопасном расстоянии. Это было бы вернее и естественнее. Я так понимаю, что красивых женщин у Орлова было тогда предостаточно?

– Более того, желающих было в избытке. Все красавицы Европы мечтали, чтобы он уделил им внимание, поскольку имел славу, деньги, власть и колоссальные связи. К тому же он был холостым и крепким мужчиной.

– Да, – вздохнула Клер, – что-то действительно не стыкуется. А интересно было бы знать, что случилось с теми людьми, которые были захвачены на корабле вместе с Таракановой?

– Да ничего особенного. Им повезло – они избежали страшной участи. Кстати, их тоже не пытали. После смерти «побродяжки» личным повелением императрицы, так не любившей Польшу, двух шляхтичей освободили и даже дали на дорогу по 100 рублей и предупредили, чтобы хранили молчание – иначе найдут и отрежут языки. А если вернутся в Россию, то повесят. Слуг Таракановой прогнали, всучив по 50 рублей. Горничная же Таракановой оказалась вдруг дворянкой, так ее осчастливили аж 150 рублями. Да, вот ещё что, спасибо тебе, что спросила насчет свиты. Один из шляхтичей признался на допросе, что увязался за самозванкой из любви к путешествиям. А вот второй, Доманский, заявил, что его связывали с Таракановой любовные отношения, а политика его вовсе не интересовала.