Хочу все сразу, или Без тормозов! - [18]

Я попыталась нащупать у Лидки пульс, но из-за своего стрессового состояния уже плохо понимала, есть он или нет. Я наклонилась к Лидке как можно ближе и прошептала:

— Лидок, ты только держись. Умоляю тебя, не умирай. Не умирай хотя бы потому, что я еще не покатала тебя на красном кабриолете. Таком большом, красивом, с белыми кожаными сиденьями. Мы повяжем яркие косынки на головы, наденем темные очки и поедем по столичным улицам. Мужики будут сворачивать головы, а мы будем дразнить их и громко смеяться. А хочешь, мы заедем в твой детский дом? Хочешь? А может быть, и к матери моей заедем. Нет, я бы не хотела заходить к ней в квартиру. Я бы просто дождалась того момента, когда она подойдет к окну, посмотреть, не идет ли кто в гости из собутыльников, сняла бы очки, и в тот момент, когда она на меня посмотрела бы, смачно сплюнула бы на землю, завела мотор и уехала. Лида, я, наверно, чушь несу. Ты скажи, чушь? Нет, Лидка, мы не будем никуда заезжать. На фиг нам кому-то что-то доказывать. Лида, ты мне сейчас, наверно, не веришь, но вот увидишь — красный кабриолет у меня обязательно будет. Я даже сейчас представляю, как мы на нем едем. Лида, а ты представляешь?

Лидка так и не ответила на мой вопрос. А потом приехала «Скорая помощь» и врач сказал мне, что она умерла. Умерла мгновенно. Никаких шансов не было. В нее выстрелили три раза. Одна пуля пролетела мимо. Я видела, как Лидку накрывают брезентом, молча глотала слезы и ощущала страшную пустоту. А ведь если так разобраться мы никогда не были подругами. Просто вместе жили и вместе работали. Лидка была так же одинока, как и я. Она любила жизнь и всеми силами цеплялась за нее. Просто так получилось, что ей не повезло не только с родителями, но и катастрофически не везло с мужиками…

Глядя на то, как увозят Лидку, я смахивала слезы и молча поклялась себе в том, что если у меня будет дочь, то я буду любить ее, как никого в жизни. И пусть мне придется рыть носом землю, но у моей дочери будут самые нарядные платья и самые красивые босоножки. Я буду вкалывать, недосыпать и недоедать, но у нее все будет только самое лучшее.

ГЛАВА 7

Разговор с оперативниками длился довольно долго. Я рассказала им про непонятное волнение, которое охватило меня сразу, как только я стала приближаться к дому, про видавший виды «жигуленок» без номеров и про невзрачного молодого человека в темных очках. Мне приходилось несколько раз рассказывать одно и то же. В ответ на вопрос оперативников о том, есть ли у Лидки недоброжелатели, я пожала плечами и сказала, что, если хорошенько разобраться, то недоброжелатели могут быть у абсолютно любого человека, ведь этот мир состоит не только из хороших людей, но и из плохих.

Когда следователь спрашивал про Лидкино окружение, я, конечно, ничего не сказала про Егора, потому что хорошо понимала, что он семейный человек или, как говорила Лидка, «слегка женатый мужчина». Афишировать эту связь было нельзя. И это не из-за того, что я беспокоилась о душевном равновесии любвеобильного Егора, а потому, что рядом с ним живет женщина, которая, по всей вероятности, ему верит, любит, как может охраняет семейный очаг и растит их малыша.

— А почему вы решили, что должны были убить именно Лиду? — неожиданно сама для себя спросила я оперативников.

— Но ведь убили же ее.

— А может быть, пули попали в нее потому, что она упала на меня сверху? Может быть, целились в меня? Я споткнулась, потащила Лиду за собой, и пули изрешетили ее. Понимаете, может, в нее попали случайно? Слишком много совпадений.

После этого мне пришлось рассказать стражам порядка о том, что произошло со мной прошлой ночью в подъезде. Правда, мой рассказ выглядел слишком неубедительно. Если вчера на меня набросился маньяк, то необязательно, что сегодня тоже хотели убить именно меня, а не Лидку.

— Вчера маньяк, сегодня этот «жигуленок». Все одно за другим. У меня это даже как-то в голове не укладывается.

— А вас кто-то грозился убить? — поинтересовался один из оперативников.

— Грозился один человек. Я считаю, что его нужно проверить.

— И кто он?

— Его зовут Виктор. Он живет в Подмосковье на той же улице, что и моя бабушка. Я не видела этого человека два года, но есть вероятность, что на него что-то нашло и он решил совершить задуманное. Отомстить за то, что я уехала, его не предупредив. Может, он решил это сделать в состоянии «белой горячки», ведь он алкоголик.

— Боюсь, что люди, страдающие алкоголизмом, вряд ли способны «заказать» другого человека. В любом случае, оставьте свои координаты. Мы проверим вашего алкоголика.

Я продиктовала Витькин адрес и вновь рассказала про то, что произошло со мной вчера ночью.

— Вы понимаете, слишком много совпадений. Вчера ночью на меня набросился какой-то маньяк, сегодня этот «жигуленок»… Я, конечно, понимаю, что моя жизнь вряд ли представляет для кого-то интерес, ведь я не банкирша и бизнесом не занимаюсь, я всего лишь официантка в ресторане, но вы все же этого Витьку получше проверьте. Он единственный, кто вечно говорил мне о том, что обязательно меня убьет. И пусть он алкоголик, но ведь его вся улица боится, даже родная мать. А меня он так ненавидит, что просто не передать словами. Когда я уехала в Москву, он к бабушке приходил, завалил наш забор и кричал, что если я попадусь ему на глаза, то мне больше не жить.