Хочу ребенка! - [48]

– В Белсайз-парк. Ты?

– На Госпел Оак. Как раз по пути! Поймаем одно такси на двоих, – это утверждение, не вопрос. За ним следует тишина.

– Может, прогуляемся? Более заманчивая перспектива, – Марк машет рукой в сторону другой улицы, а такси, вероятно, тоже занятое, исчезает за дальним углом.

Я воспринимаю это как хороший знак и киваю. Мы шагаем рука об руку. Слава богу, сексуальное желание поостыло с тех пор, как мы укали из ресторана. Я замерзла и устала. Единственное, о чем я могу думать сейчас – как я свернусь калачиком на заднем сиденье уютного теплого такси и поеду домой спать.

Я покрепче запахиваю пальто и смотрю под ноги, на тротуар, семеня ножками и жалея, что не надела более удобные туфли. И тут до меня доходит, что Марк остановился. Я тоже замираю. Смотрю на него, краем сознания замечая, что глаза его горят желанием, и – клянусь, я до сих пор не понимаю, как это произошло – оказываюсь в его объятиях и целую его так, будто от этого зависит моя жизнь.

Если бы я могла описать это ощущение: страсть, притяжение, огонь. Я таю в его руках, прижимаюсь к нему каждой клеточкой тела, и нас утягивают на дно невероятно насыщенные чувства.

Наконец мы отстраняемся и смотрим в глаза друг другу. Наши зрачки расширены от шока.

– Извини, – говорит он, и я же хочу успокоить его, сказать, что извиняться не за что, как он опять целует меня, и на этот раз, когда мы отстраняемся друг от друга, он подталкивает меня в узкий проход между домами.

Скажу сразу: я не из тех женщин, что занимаются сексом в подворотнях. Меня никогда не заводил страх быть пойманной или замеченной, и вообще, я люблю заниматься этим в условиях чрезвычайного комфорта, в спальне. Или в гостиной. Я существо, обожающее комфорт, и люблю соответственно планировать свидания. Я соблазнила не одного мужчину с помощью шелковисто-гладких ног (эпилятор «Эпиледи», невыносимая боль, но какой результат), черных чулков и подвязок (жутко банально, но от этого не менее эффективно), шампанского и лести (ключик, открывающий любые двери).

Но я в жизни не делала того, что делаю сейчас. Я стою, прислонившись к кирпичной стене в темном переулке, освещенном единственным тусклым фонарем в конце. В противоположном конце. Губы Марка повсюду. Он целует мое лицо, шею, ямочку у ключицы. Жесткие, влажные поцелуи, от которых перехватывает дыхание и в глазах появляются слезы. Я просовываю руки под его пиджак, вытаскиваю рубашку из брюк и задираю наверх, страстно, отчаянно, пока не почувствую его горячую кожу своими ладонями.

Он разрывает мою блузку, и я задерживаю дыхание, когда он скользит губами по моей груди, отодвигая чашечку лифчика. Белая пышная плоть вырывается наружу, и соски твердеют под его поцелуями, его волшебными поцелуями. Я закрываю глаза и постанываю от удовольствия.

Я опускаю руку и поглаживаю сквозь брюки его член, ощущая его твердость, чувствуя, что не могу больше ждать, и вот он проникает в меня, входит глубоко и тяжело дышит мне в шею, придерживая мою ногу у своей талии. Я прижимаюсь к нему, обнимая его за спину, и из груди вырывается крик наслаждения.

После он на меня даже не смотрит. Мы выходим из переулка. Я вглядываюсь в лица прохожих и думаю: видели ли они? Видел ли нас кто-нибудь? Мы идем рядом, осторожно, лишь бы не коснуться друг друга. О такси мы уже и думать позабыли. Когда мы подходим к перекрестку, я поворачиваюсь к Марку и пытаюсь что-то сказать, что угодно, лишь бы разрушить молчание. И вдруг он начинает плакать.

– О, Марк, что с тобой? – как будто пять минут назад меня яростно и быстро трахнул кто-то другой.

Я опять чувствую себя незнакомцем, и неуклюже обнимаю его за плечи, пытаясь утешить.

– Прости, – выпаливает он. – Проклятье. Мне очень жаль. Я не хотел… черт.

И никто из нас не знает, что сказать. Но я точно знаю одно. В таком состоянии этот мужчина домой не пойдет.

– Клянусь жизнью, мне ничего от тебя не нужно, – нежно говорю я, и мне кажется, что все это происходит во сне, – я понимаю, тебе, должно быть, очень неловко, но, по-моему, тебе необходимо с кем-то поговорить. Почему бы тебе не зайти ко мне, просто поговорить? Я приготовлю тебе кофе, а потом пойдешь домой.

К тому времени, как мы заходим в парадную дверь моего дома, мне уже кажется, что все это на самом деле мне привиделось. По пути домой я выглядываю из окошка такси (мы все-таки поймали такси, хотя прошла целая вечность) и думаю: может, я уснула за столом и мне приснился сон о том, как мы с Марком занимались самым страстным сексом в моей жизни в темной подворотне на пути домой? Я начинаю серьезно сомневаться, произошло ли все это в реальности.

Я завариваю кофе, и мы садимся на диван на расстоянии метра друг от друга. Никто не хочет говорить первым, и никто не понимает, что мы здесь делаем.

– Бред какой-то, – говорит Марк. – Во-первых, я тебя не знаю, если не считать… хм-м… – он краснеет, что делает ему честь, и я понимаю, что все-таки это был не сон.

Мы явно переспали, иначе бы он не покраснел. Он продолжает:

– …и ты работаешь в той же компании. Не могу поверить в то, что произошло сегодня, и не могу поверить, что сижу здесь, сейчас, и…