Хочу потрогать тебя, дракон! - [44]

– Не дождешься, брат.

Я обогнул стол, приблизился к нему, возвышаясь на четверть головы, посмотрел сверху вниз. Мы разные! Единственное звено, объединяющее нас, – отец. Жизненные пути у нас совершенно отличались друг от друга. Царг от мала до самой смерти нашего виана провел подле него, перенимал опыт, помогал в делах, встречался с другими драконами. Меня же отправили на Острова. Сто лет я не виделся с семьей. Не столь значимое упущение.

Мать моя давно умерла. Она была то ли дочерью знатного фермера, то ли обнищавшего графа. По сути, неважно. После моего рождения она озолотилась, отправилась в Озерный край, где и доживала остаток своих дней. Я ее ни разу не видел. Царг же рос подле родительницы, был щекастым мальчиком-непоседой, которого часто ругали. По слухам, дошедшим до меня на Островах, его мать слегла от лихорадки и забрала с собой росшего в ее чреве ребенка. Кто знает, возможно, у меня был бы еще один брат. Но люди так легко и быстро умирают.

– Ты не желаешь принять своего виана, потому для тебя и восстанавливают Привал. Или ты отправляешься на Острова, или придется подчиниться. Если выбираешь второе, то следуй установленным правилам. Нельзя покидать Фаросилиан без моего одобрения, нельзя привозить сюда невесту, не согласовав это со мной, нельзя приносить служанку, которая мне не по нраву, и в оправдание говорить, что она под твоей защитой. – Я выпрямился, помедлил. – Я тебе дал выбор, думай. Недели будет достаточно. Острова, Привал или принятие своего виана.

Царг не отступил. Глаза в глаза. Бушующий огонь против несокрушимого холода. Он знал о своем преимуществе, явно отчаянно желал воспользоваться им, потому что не собирался подчиняться более слабому. Но разве в одной магии заключается сила? Я как-то заявил отцу, что меня зовет Сталь, что я не пойду по его стопам, проложу свою дорогу, и ни разу не усомнился в собственном решении. Да, выбрал сложный путь. Однако он мой!

– Фаросилиан и мой тоже, – моргнув, ухмыльнулся брат и шагнул назад, увеличивая между нами расстояние. – Ты не имеешь права меня выгонять. Мое почтение.

Он наигранно без малейшего смирения поклонился, отступил к двери и быстро покинул мой кабинет. Не подчинится. Я посмотрел на окно, подошел к нему, распахнул створки и вдохнул свежий воздух, пропитанный холодными солнечными лучами и легким морозом. Дракону сложно подчиняться более слабому. И Царг всем существом ощущал свое преимущество, поэтому и отрицал во мне виана.

Я долго смотрел вдаль. Вместо того чтобы думать о назревающей проблеме, вспоминал о Влади. Ее неуклюжесть, когда девушка тряслась верхом на лошади. Ее стойкость, когда содрогалась от холода. Ее упоительное восхищение в зеленых глазах, когда смотрела на меня, как на единственного в мире мужчину. Ее милые тонкие щиколотки и очаровательные маленькие пальчики на ногах.

Я словил себя на том, что улыбаюсь. И, вместо того чтобы осадить себя, воззвать к хладности Стали, поспешно развернулся и быстрым шагом направился из кабинета. Захотелось увидеть Влади, поговорить, и я не стал себя останавливать. Разумно предложить сотрудничество. По возможности расспросить о взаимоотношениях с Царгом, разузнать, знает ли он о том, что она хотори. Ведь судя по недавнему разговору с братом, он не откроется, будет отмалчиваться, изворачиваться, все отрицать.

Но с ней, возможно, удастся договориться. Если предложить… Я замедлился посреди коридора, ведущего к комнатам прислуги, и хмуро огляделся. Предложить что? Чем можно заинтересовать человечку? Что мне дать, чтобы девушка согласилась сотрудничать?

Я не представлял, с чего начать предстоящую беседу, однако не собирался отступать. Щелкнул пальцами. Люди любят золото! Многие девушки, родив мальчика, с легкостью оставляют своего сына у драконов и, забрав драгоценного металла столько, сколько весит младенец, возвращаются на материк, чтобы прожить остаток своих дней в достатке. Это уже вошло в традицию.

Вот только Влади отличалась от привычных для меня людей. Она вела себя иначе, разговаривала по-другому, словно прибыла сюда с отдаленных западных Островов. Была отрешена от мира, не встречалась раньше с эльфами и гномами, не видела драконов, словно жила в отдельном мире, огражденном от нашего милями воды.

Я вновь усмехнулся, перестав бороться с мыслями о Влади. Пусть живут. Пусть существуют. Я сам спрошу, чего она хочет, и дам это. Приняв решение, двинулся к ее комнате и замер, опустив руку на ручку двери, которую так и не открыл. Слух резали громкие голоса. Можно было и не прислушиваться, чтобы узнать, о чем они говорили. Я не желал становиться невольным свидетелем чужих разногласий, но удалиться не успел, поскольку сам стал частью спора.

– …убью Алира! – прозвучало как гром среди ясного неба.

Звонкий голос Влади так и сочился неприязнью.

– Мне плевать, как ты это сделаешь! – едва не рыча, зло заявил Царг. – Уж постарайся, чтобы он тебя не выбросил, или тебя отдадут другому дракону. Соблазни, уложи в кровать. Не мне тебя учить!

Пораженный услышанным, я уронил руку и отступил. Едва развернувшееся в груди тепло заледенело. Почувствовав сковывающий холод, замораживающий кровь, услышал шипение, далекий звон, перебивающие друг друга голоса за той дверью, но уже не осознавал слов. Меня будто накрыло магией отчуждения. Шаг назад. Еще один. Стена остановила меня, вернула в этот мир, помогла опомниться.