Хочу любить - [25]

А если граф начнет ласкать эрогенные зоны? Притронется губами к самым интимным местам? Лючию, несомненно, ожидает невероятное блаженство. А оно стало бы лишь прелюдией к пику страсти, которая — Лючия не сомневалась — вызовет у нее бурный восторг. Любая женщина на ее месте в такой ситуации почувствует, что возносится от наслаждения на небо.

Или это заблуждение, фантазия, рожденная ее возбуждением, а действительность лишь разочарует ее? Лючия уверяла себя, что не жаждет близости с мужчиной. Ты лжешь, поддразнивал внутренний голос.

Проклятье! Спи, приказала она себе, вконец расстроенная и раздраженная. Лючия отчаянно пыталась заставить себя дышать ровно и обуздать эмоции.

Однако чувства не подчинялись разуму, и девушка не смыкала глаз, досадуя, что Бруно удалось так легко заснуть.

В конце концов, она, видимо, задремала, ибо, когда проснулась, ночную темноту вытеснял свет утренней зари, просочившийся в комнату.

Лючия осторожно повернула голову — постель оказалась пустой. Долгий протяжный вздох сотряс ее тело, когда она поочередно вытягивала ноги и руки, прежде чем перевернуться на живот. Еще один блаженный часок, и она встанет, примет душ, оденется и отправится на поиски крепкого черного кофе.

В следующую секунду чья-то рука легла на плечо девушки, и глубокий мужской голос произнес:

— Если желаете отправиться со мной, в вашем распоряжении пятнадцать минут.

Оторвав голову от подушки, Лючия почувствовала, как ускорился пульс при виде стоявшего рядом Бруно.

— Я думала, вы уже уехали. — Она стремительным движением застегнула пуговки на рубашке, натянула ее пониже и поднялась с постели.

— Гости уже уехали, я присоединюсь к ним позже. — Граф протянул руку и пригладил пряди ее волос.

У девушки перехватило дыхание, она почти лишилась способности говорить.

— Пожалуйста, не надо.

Он улыбнулся с ленцой.

— Вы боитесь чего-то?

«Да, да, действительно боюсь!» — хотелось крикнуть Лючии.

— Вы упомянули про пятнадцать минут, — напомнила она и, ловко обойдя его, устремилась в ванную.

— Я распоряжусь, чтобы приготовили кофе, — промолвил граф.

Лючия могла бы поклясться, что в его голосе прозвучала насмешка. Она быстро приняла душ и оделась.

В столовой девушка нашла свежие фруктовые коктейли и тосты. Кофейник испускал дразнящий аромат свежесваренного напитка.

Быстро перекусив, Лючия поспешила в фойе, где ее ожидал Бруно.

— Наденьте накидку, чтобы прикрыть голову от солнца, — сказал он, протягивая ей длинный шарф.

Девушка стояла неподвижно, пока граф закрепил его на голове.

— Поехали?

Их поджидал джип, примерно такой же, как тот на котором Лючия сбежала с виллы, и она с усмешкой подумала, уж не приобретает ли их Валенсо дюжинами.

Час спустя Бруно остановился перед небольшим домиком.

Их встретил высокий пожилой мужчина.

— Небольшой привал, — объяснил граф, — выпьем кофе и последуем дальше. Кстати, учтите, тут говорят лишь на местном наречии, так что ваше покорное молчание все расценят как знак уважения ко мне.

Лючия не противилась, сознавая, что друзья Бруно ее настороженно разглядывают. Она выглядела весьма скромно в прекрасно скроенных джинсах и простой рубашке, застегнутой почти наглухо, правда, девушку несколько смущал длинный шарф, завязанный в виде чалмы.

Она ощущала сопереживание Бруно по отношению к людям, среди которых он вырос. И хотя, казалось, он был заодно с ними, все же существенно отличался от них.

Валенсо, как знала Лючия, обладает обширными знаниями, получил блестящее образование. Свободно говорит на нескольких языках, имеет степень доктора юридических наук. За деловые качества и прочное финансовое положение адвоката уважали в обществе. И тем не менее неужели он так связан с Сицилией, что приезжает сюда как к себе домой, по крайней мере дважды в год? Или считает себя в долгу перед покойным отцом? Перед Сильвией и ее дочерьми?

Женщине, которой предстоит стать его женой, следует понять обычаи и традиции Сицилии, считаться с мнением графа и на время отказаться от собственного независимого суждения, сделала вывод Лючия, наблюдая, как сначала подали кофе почетному гостю, а потом хозяину. В точном соответствии с указаниями Бруно девушка подождала, пока тот первым не отведает горячий напиток, и только затем сама сделала глоток.

Ей хотелось знать, о чем идет беседа, но Лючия сидела тихо, инстинктивно понимая, что не вправе вмешиваться. Когда снова предложили кофе, девушка не посмела отказаться.

Наконец граф поднялся на ноги, его примеру тут же последовал хозяин, а за ним и Лючия, поскольку стало очевидным, что они уезжают.

Как только они сели в джип, Бруно спросил:

— Встреча показалась вам интересной?

— Интригующей, — отозвалась она.

— И все?

— Вы весьма органично вписываетесь в окружение, но заметно отличаетесь от здешнего населения.

— Вы находите это странным?

— Нет, — не сразу ответила Лючия. — Вам подходит. Меня интересует другое — могут ли дочери Сильвии пользоваться такой же свободой, как их сверстницы в Европе?

Бруно удивленно взглянул на девушку.

— Человек не выбирает место рождения, — заметил он. — Но волен пользоваться всеми благами цивилизованного мира. Мария и Тереза получат образование за границей, найдут по своему вкусу работу, естественно, выйдут замуж за того, кто понравится.