Хочется любви - [12]

— Страховка кончается через неделю, — призналась Лера. — Что делать-то?

— Такую длинную колымагу, конечно, можно пристроить в контору по прокату длинных колымаг, — буркнул дядя Вася. — Ладно, Лер, если выгорит, то с тебя десять процентов.

— Заметано! — обрадовалась Лера. — Ключи возьмёшь завтра?

— Вечером приеду. Купи водки, отметим продажу, — хмыкнул дядя Вася.

— Ну, дядь Ва-ась, — протянула Лера. — Кстати, тете Вере привет!

— Ладно, сам куплю, — вздохнул дядя Вася напоследок.

Лера, разъезжаясь на шпильках, сбежала вниз по мокрым ступенькам в переход и купила проездной. В метро было душно и пахло бомжами.

— Девушка, здравствуйте, у вас сухариков сегодня нет?..

Неподалёку у колонны стоял уже знакомый гражданин в длиннополом пальто и зелёной шляпе с опущенными полями.

— Вы о чём? — надменно переспросила Лера. — Каких ещё сухариков?

— Собачьих, — мужчина застенчиво улыбнулся и сделал к ней шаг.

Моментально отметив трёхдневную щетину и недорогие мокроступы с Черкизона, Лера решила отшить нахала.

— Мужчина, знаете что? — сквозь зубы тихо прошипела она. — Отойдите от меня и никогда не подходите больше, чёрт дери вас и вашего барбоса! Слышите?..

— У меня пудель, — пожал плечами мужчина. — Не волнуйтесь так, у вас тушь сыплется с ресниц! — и отошёл к самому краю платформы.

Подъехал поезд, но в вагон Лера вошла одна.

«Обиделся, наверное… Ну и дурак!» — подумала девушка, намереваясь забыть приставалу раз и навсегда, но навсегда не получилось. В этом мире, к очень большому сожалению, навсегда ничего не бывает.

Гончаров

Он лежал в барокамере и набирался сил. Сеанс релаксации шёл уже второй час. «Последние месяцы происходит одно и то же, я возвращаюсь в Москву, а там, откуда я только что уехал что-то случается! Словно смерть в самый последний момент не успевает схватить меня. Неужели я живу с топором в голове?» — мегавлиятельный и вхожий в самые закрытые кабинеты открыл левый глаз, вспомнив о существовании той, которая подкидывала монетки в одном из коридоров телецентра.

Через полчаса створки барокамеры раздвинулись, и он прошёл в свой кабинет, застёгивая на ходу халат. На краю стола лежала пухлая папка с досье. Ему всегда собирали досье на каждую приглянувшуюся девушку.

— Давайте-ка, проверим, что у этого ангела в голове?.. — не забывал повторять ему начальник службы безопасности компании.

И даже если бы Гончаров захотел сохранить свой роман втайне, ему вряд ли удалась бы эта затея. Несколько покушений на жизнь и громкий бракоразводный процесс владельца империи по производству тары и химических удобрений вынуждали службу безопасности ставить своему боссу жёсткие условия сохранения этой самой безопасности.

Гончаров надел очки и быстро пролистал досье, не без удовольствия отметив отсутствие какого-либо криминала в бытовой жизни вероятной избранницы. На одной из множества фотографий Ирина тащила из фонтана за руку упирающегося пятилетнего сына, младший из сыновей прыгал в луже неподалёку. Оба были щекастыми и весёлыми, как все дети в их возрасте. Сзади, похоже, размахивала руками бабушка. Все четверо выглядели безукоризненно счастливыми.

«Ирина Кузьминична Стрельникова родилась в г. Томске. Образование высшее. Разведена. После потери жилья в Томске Ирина переехала в Москву и перевезла с собой мать и сына. В Москве начала работать в одной из „жёлтых“ газет, потом перешла на телевиденье. Бывший муж имел непосредственное отношение к похищению их общего сына Якова и шантажировал мать своего ребёнка на крупную сумму в долларах. Отец Ирины скоропостижно умер от сердечного приступа полтора года назад. Второй сын Павел не является родным, по-видимому, был усыновлён (информация проверяется). Недавно купила в кредит трёхкомнатную квартиру на Литовском бульваре. Любовника нет».

«Мне всегда интересно, кто был до меня у женщины, которую я хочу, — Гончаров с блаженной улыбкой закрыл досье. — Она красивая, сильная и очень порядочная женщина. Её не надо создавать, её можно просто любить! Мне всегда было непросто с противоположным полом. Каждый раз рядом со мной почему-то оказывался чужой, не мой человек!»

— Привет, папуль! — на пороге кабинета стояла его дочь Дашка — невзрачная голенастая девица в самом жёстком варианте пирсинга. — О, май гад, папачос снова вышел на охоту и читает досье?..

Гончаров, наклонив голову, исподлобья взглянул на своё чадушко. Вот кого он любил по-настоящему и несмотря на все её дурацкие выходки — семнадцатилетнее непредсказуемое существо с проколотыми пупком, ушами и носом. Разнокалиберные «гантели», «бананы», «звездочки» и «сердечки» красовались на теле его дочери Даши в самых неожиданных местах, ракурсах и количествах.

— Я же, кажется, просил тебя не протыкать щёку? — рассердился Гончаров. — Даш, вот теперь ты — стопроцентная папуаска! Купить тебе билет до Африки?

— Не протыкай щёку, дочка, не протыкай! — передразнила Даша, усевшись в кресло напротив отца. — Отстань, папуль! Можно я тоже взгляну? — и она потянула к себе папку с досье.

— Дашка, отдай! — Гончаров попытался отнять папку, но дочь вцепилась в досье намертво.

— Но я же разрешаю тебе спрашивать про моих мальчиков? — невинно улыбнулась дочь. — И зови меня Джерри! Неужели, так трудно запомнить, папуль?..