Хоббит, который познал истину - [9]

— Так чего же ты хочешь? — Кажется, я уже совсем запутался.

Сссра гордо выпрямился.

— Я хочу жить нормальной, полноценной жизнью. Не влачить жалкое существование на задворках кукольного балагана, а приблизиться к реальному миру настолько, насколько это возможно, и занять настолько достойное место, насколько смогу. Вот что я хочу сделать. Где, ты говоришь, находится эта площадь с идеальной брусчаткой?

— Ты что, Сссра? — Я вытаращил глаза от удивления. — Ты что, собрался туда прямо сейчас?

— А что мне теперь здесь делать? Эльфами командовать? Это было занимательно, пока я думал, что они настоящие, Но теперь, когда я знаю, что они просто фигурки на шахматной доске…

— Погоди! — воскликнул я. — Ты что, хочешь сказать, что твои инстинкты… Их больше нет?

Сссра демонически расхохотался.

— А с чего бы им сохраниться в таких условиях? Меня создали, чтобы я служил Творцу и командовал разумными. А теперь я узнаю, что Творец — это просто несколько разумных или даже один. Я могу служить ему, а могу им командовать, мои инстинкты позволяют и то, и то. А что, Хэмфаст, командовать Творцом, не правда ли, хорошее развлечение?

И он снова расхохотался.

— Нет, Сссра, — сказал я. — Я не скажу тебе координаты того места, ты слишком опасен. Олорин прав, тебя нельзя было выпускать из Миррора.

— Сколько времени ты лазил по нематериальным мирам? — спросил меня Сссра. — Месяц, два? Думаешь, мне потребуется больше времени, чтобы разобраться, что к чему в этом Междусетье? Кстати, ты вроде говорил, что все думающие связаны в единую сеть, так ведь? А что это значит? Это значит, что из любого мира можно пробить канал в любой другой, надо только знать координаты того места, куда ты хочешь попасть. А разных координат не так много, перебрать все комбинации трехзначных чисел — да я за день сделаю артефакт, который справится с перебором за неделю! Может, ты все-таки скажешь, куда мне идти, чтобы я не утруждал себя ненужной работой?

— Нет, — отрезал я. — Ты лучше потрудись, может, за это время остынешь и не наделаешь глупостей.

10

Лора опустила письмо в узкую прорезь в верхней части металлического ящика, прикрепленного к стене обшарпанного кирпичного здания.

— Ну что, пойдем в “Красную Шапочку”? — спросила она.

— Думаешь, это подействует так сразу? — засомневался я.

— А если подействует? Если моя… мой… моя двойница придет туда, а меня там нет, что она подумает? Пойдем! И лучше тело смени, чтобы не привлекать внимания.

— Какая мне разница, привлекаю я внимание или нет? Если мое тело здесь кого-то оскорбит…

Лора пожала плечами.

— КаК знаешь. Я бы не стала ходить в таком виде, чтобы на меня все пялились.

— На тебя и так все пялятся.

— Это совсем другое! — Лора сделала вид, что засмущалась, но на самом деле мой комплимент ей понравился. Да какой это, впрочем, комплимент, это констатация факта.

“Красная Шапочка” — так называется довольно большая харчевня в полумиле от того места, где, невидимый ни для кого, кроме меня, чернел зевом портал, ведущий в Пещеру Орлангура. Я думал, что на вывеске будет нарисована шапка, но там оказалась человеческая девочка лет двенадцати с огромными глазами и глуповатым развратным лицом. Не могу сказать, почему она выглядит развратно, но впечатление создается четкое. Видно, что художник, рисовавший вывеску, был настоящим мастером, но непонятно, почему он придал нарисованному образу именно такую эмоциональную окраску.

— Что это за девочка на вывеске? — спросил я, когда мы уселись за столик.

— Это сказка такая, — ответила Лора. — Жила-была девочка, ее мама испекла пирожки и попросила отнести бабушке через лес. А в лесу жил большой серый волк. Он поговорил с Красной Шапочкой…

— Как это поговорил? Это был оборотень?

— Да нет же, обычный волк, только сказочный. В сказках все животные разговаривают…

— А шапка?

— Какая шапка?

— Шапка тоже говорящая? Или он говорил с девочкой, а не с шапкой?

— Это девочку так звали — Красная Шапочка. У нее было такое прозвище, потому что она всюду таскала на голове эту шапочку. Так вот, волк с ней поговорил и узнал, куда она идет. Он побежал вперед, пришел к бабушке и съел ее.

— Целиком?

— Целиком. Не забывай, это сказка. А потом волк переоделся в бабушкину одежду и лег в постель…

— Так бабушка, что, одетая в постели спала?

— Ну, не совсем одетая, так, в чепчике, в ночной рубашке.

— А зачем?

— Что зачем?

— Зачем одеваться в специальную одежду, когда ложишься в постель?

— Ну… так принято.

— А как же ты у нас спишь? У тебя же нет специальной одежды для сна. Ты бы сказала, я бы сотворил тебе все, что нужно.

Лора скорчила досадливую гримасу.

— Я сплю голая. А старухи спят в одежде. Понятно?

Я кивнул, хотя далеко не все было мне понятно. Вот, например, как волк ухитрился нацепить на себя бабушкину одежду? Волк же намного меньше человека. Может быть…

— А эта бабушка, она что, хоббит? — спросил я.

— С чего ты взял? — Лора прямо-таки остолбенела.

— Если бабушка хоббит, то волку ее одежда будет как раз по размеру, а если бабушка человек, то одежда будет волку велика.

— Слушай, Хэмфаст! — вспылила Лора. — Это сказка! Понимаешь, сказка. В сказке все происходит не так, как в жизни.