Хоббит, который познал истину - [3]

— Ты знаешь, что это такое? Ты знаешь, кто писал эти стихи?

— Это, — она вгляделась в стихи про Мелькора, — не знаю, а это, — она показала мне лист со стихами про скитальца, — это же классика.

И она запела. Надо сказать, что ее голос оставляет желать лучшего, но эта песня впечатляет даже в таком исполнении. Это действительно песня, а не стихи, и весьма неплохая песня. Надо же, никогда не думал, что это может быть песней и что ее надо петь именно так — низким гортанным голосом, резко обрубая фразы, чтобы в словах чувствовалась внутренняя сила. Пожалуй, какой-нибудь варварский колдун смог бы под эти звуки исцелять больных, ведь главное в варварской медицине — внушение, а чеканный торжественный ритм этой песни как нельзя лучше подходит для внушения. Особенно если исполнять ее на языке, неизвестном больному.

— Вот так-то, — удовлетворенно произнесла Лора, допев первый припев. — А где выход из пещеры?

Я показал ей черную стену, и она озадаченно присвистнула.

— Магия? — спросила она.

— Магия, — подтвердил я. — Через эту завесу можно пройти, но лучше этого не делать, местность за пределами пещеры не слишком гостеприимна.

Лора понимающе кивнула.

— Мордор? — спросила она, и я потрясение замер. Откуда она знает географию Средиземья? И вообще, откуда она знает о самом Средиземье? Она еще говорила, что Средиземий несколько… Что она имела в виду? Однако здесь не самое лучшее место для подобных разговоров.

— Пойдем, Лора, — сказал я, — здесь не самое лучшее место для разговоров.

— Но ты же сам притащил меня сюда!

— Я не тащил тебя, ты сама согласилась пойти за мной. И вообще, я тащил тебя не сюда, это только промежуточный этап путешествия. Тут есть локальный канал… видишь? — Я указал в угол пещеры, где, невидимый для обычного зрения, чернел провал выходного отверстия канала.

Лора ничего не увидела. Странно, она пришла из мира, где магии, наверное, в тысячу раз больше, чем в Средиземье, и тем не менее она совершенно лишена магических способностей. Или она притворяется? Непохоже, но на всякий случай надо быть поосторожнее.

— Еще один скрытый портал? — спросила Лора, и я кивнул. Я протянул ей руку и увлек в раскрытое жерло канала. Хорошо, что проход по заранее пробитому каналу не вызывает неприятных ощущений, иначе ей пришлось бы нелегко, особенно если учесть ее неспособность к магии.

4

— Это Нехалления, моя жена, это Долгаст, мой сын, это Лора, наша гостья из мира… Как называется твой мир, Лора?

Я ожидал, что она назовет имя своего мира, но Лора удивленно пожала плечами.

— Как называется… да никак. А ты что имеешь в виду? Ту площадь, где мы встретились?

— Ну да.

— Это обычный портал, я даже не знаю его имя, я вошла туда через поиск.

— Я имею в виду весь мир, в котором размещается эта площадь.

Лора снова пожала плечами.

— Междусетье, — сказала она. — Еще иногда его называют Подземный Город.

— Почему подземный? Там же небо над головой.

— Не знаю. Говорят, есть какая-то книга… Не знаю, просто так часто говорят. А этот мальчик, он что, тоже хоббит?

— Ну да, а кем же ему еще быть, если у него мама хоббит и папа хоббит?

Лора неопределенно хмыкнула, кажется, она хотела что-то сказать, но передумала. Боялась обидеть? Но что обидного можно сказать в такой ситуации? Не понимаю.

— Здорово у вас тут, — сказала Лора, — уютно так. А снаружи что?

И я проводил Лору на крыльцо.

— Вay! — воскликнула Лора. — Как здорово нарисовано! Кто рисовал?

— Уриэль, — ответил я, немного потрясенный. Как быстро она поняла, что эта долина создана не Творцом, а магом! Не может быть, чтобы она была совсем лишена магических способностей. Я почувствовал неясную тревогу. Может быть, ее не стоило сюда приглашать? Конечно, все обитатели долины имеют регулярно обновляемые резервные копии… но все равно. Надо как-нибудь снять с нее мыслеобраз.

— Уриэль — это что, придуманное имя?

— Нет, настоящее. Уриэль — последний эльф западного Средиземья.

— Как?! А куда девались остальные? Они мне так нравились.

— Три тысячи восемь лет назад состоялся Эльфийский Исход. Ты не знала об этом?

— Нет. — Лора озадаченно помотала головой. — А какой сейчас год?

— Три тысячи восьмой, — ответил я и сразу понял, что сморозил глупость. Лора хихикнула.

— А когда была война с Сауроном? — спросила она.

— За триста два года до Исхода.

— Ого! У вас тут, наверное, все изменилось до неузнаваемости.

— Ну, не совсем до неузнаваемости, но изменилось многое, это факт.

— Как интересно… а до Минас-Тирита отсюда далеко?

— Он теперь называется Минатор. Я могу перенести тебя в одно мгновение.

— Магия?

— Да.

— Здорово. Всегда хотела жить в мире, где действует магия.

— Но в твоем, как его… Междусетье магии намного больше, чем где бы то ни было!

— Да ну, какая это магия, это ерунда. Настоящая магия — это… ну, не знаю… какая-нибудь комната, полутемная такая, всякие снадобья волшебные, костер обязательно, чтобы над ним что-то варилось, а иначе какая же это магия? Никакой романтики.

— Высшая магия, да и вообще любая серьезная магия сотворяется исключительно в уме заклинающего, — начал я, но Лора меня перебила:

— Ну да, знаю, мозговой выброс и все такое. Только, по-моему, это неправильно, магия должна быть романтичной, иначе это уже не магия.