Хо Ши Мин - [128]

3

После первых же налетов вражеской авиации на район Ханоя столичный административный комитет форсировал начатую еще раньше эвакуацию в сельские районы детских садов, школ, заводов, учреждений. Помню, в те дни из уст в уста по городу шепотом передавалась весть о том, что Хо Ши Мин не эвакуируется, он продолжает, как и прежде, работать в столице, в своем деревянном домике на сваях в дворцовом парке. И это вселяло в людей дополнительный заряд уверенности в победу.

За долгие годы борьбы Хо Ши Мин привык к суровому, спартанскому образу жизни, и ничто не было так чуждо его характеру, как стремление к роскоши. Вернувшись в Ханой после восьми партизанских лет, проведенных в пещерах и бамбуковых хижинах Вьетбака, он попросил соорудить ему скромный деревянный домик на территории президентского дворца Бакбофу. В этом же скромном жилище протекала его жизнь и в дни, о которых идет здесь речь. Рабочий стол его стоял на берегу миниатюрного пруда, на зеркальной глади которого колышутся огромные покрывала водяных лилий. Над столом густая тенистая крона дерева «ву шыа»; его саженец, присланный в подарок с далекого сражающегося Юга, он посадил и выходил своими руками. Вечером после работы он поливал цветы и кормил плескавшихся в пруду карпов — это занятие стало его любимым отдыхом. Когда звучал сигнал воздушной тревоги, Хо Ши Мин, как и другие обитатели президентского дворца, надевал на голову каску и спускался в бомбоубежище.

Невзирая на опасность, он довольно часто выезжал из Ханоя в зенитно-ракетные дивизионы, к летчикам, ополченцам, отличившимся в боях с вражеской авиацией. Во Вьетнаме принято всегда справляться о здоровье собеседника. Тем более этот вопрос волновал людей, когда речь заходила о самочувствии Президента. Добродушно смеясь, он отвечал на их вопросы:

— Дети мои, сбивайте больше американских самолетов, и я буду всегда здоров.

Однажды он приехал в воинскую часть в тот день, когда из Москвы как раз пришло сообщение о прилунении космического корабля с луноходом на борту. Хо Ши Мин начал беседу с того, что спросил бойцов, знают ли они об этом, а затем сказал:

— Наша эпоха — это эпоха науки и техники. Чтобы разгромить американского агрессора, недостаточно только одной правильной линии партии и героического боевого духа. Необходимо также знание науки и техники. Вы, бойцы нашей армии, обязаны изучать науку и технику братских социалистических стран, чтобы быть всегда на уровне современных требований.

Хо Ши Мин очень страдал, получая сообщения о варварстве и жестокостях империалистов и их ставленников на Юге, и безмерно радовался каждой повой победе южновьетнамских патриотов. В последние годы жизни, когда он, видимо, почувствовал, что жить осталось не так уж много, его не оставляла мысль, что он еще не выполнил до конца свою задачу. Он страстно желал дожить до победы на Юге и воссоединения родины. В 1963 году, когда Национальное собрание приняло решение наградить Президента орденом «Золотая звезда», он, горячо поблагодарив депутатов, обратился к ним с просьбой разрешить ему не принимать этой высшей награды, пока страна разделена на две части, а на Юге льется кровь патриотов-соотечественников.

— Пусть Национальное собрание, — предложил Хо Ши Мин, — позволит населению Юга вручить мне высший орден в тот день, когда Юг будет полностью освобожден, наша страна воссоединится и в ней воцарится мир, когда Север и Юг соберутся в одну родную семью.

«В годы, когда наш Юг вел ожесточенную борьбу против США, у Бак Хо возникла мысль побывать на Юге, «чтобы встретиться с товарищами, с соотечественниками», и он попросил организовать ему эту поездку, — вспоминал ветеран Компартии Вьетнама Ле Ван Лыонг. — Он ставил вопрос довольно решительным образом. Понимая, что здоровье у Бак Хо не такое, как прежде, и возраст уже преклонный, товарищи из Политбюро отвечали в том духе, что сейчас, мол, главное — быстрее победить, а когда это произойдет, его с радостью пригласят на Юг. Он на это отвечал:

— Я хочу побывать там сейчас, а после победы — это и так ясно, о чем тут говорить.

Довольно долго еще Бак Хо возвращался к этому вопросу и спрашивал, как идет подготовка к поездке. Видя, что он настроен по-боевому, отвечавшие за эти поездки товарищи вынуждены были доложить, что дорога на Юг сопряжена с большими трудностями и сложностями и они опасаются, что она окажется ему не под силу. Бак Хо на это отвечал:

— Если нельзя проехать на машине, я готов идти пешком. Вы же преодолеваете это расстояние пешком, значит, и я смогу. Еще поглядим, уступлю ли я вам.

В последние годы своей жизни Бак Хо, хотя и чувствовал уже слабость, продолжал тренироваться в ходьбе, поднимался в горы, подчас преодолевая довольно крутые подъемы. Врачи запрещали ему, но он продолжал ходить в горы. Мне кажется, он сам хотел убедиться, не изменили ли ему еще силы, и упорно тренировался, чтобы все-таки осуществить намерение «побывать на Юге, встретиться с товарищами, с соотечественниками».

Он просил нас докладывать, когда в Ханое будут товарищи с Юга, и организовывать встречи с ними. Очень многие партийные работники и бойцы с Юга, оказавшись на Севере, обязательно встречались с Бак Хо, особенно женщины и дети. Каждый раз он подробно расспрашивал гостей о том, как идут на Юге дела, и видно было, что его очень радовали такие встречи».