Хмурые будни холодной войны. Ее солдаты, прорабы и невольные участники - [70]

.

С точки зрения автора данной статьи дать положительный ответ на вопрос о степени усиления в СССР борьбы с национализмом после смерти И.В. Сталина может факт ликвидации советскими спецслужбами лидеров ОУН. В октябре 1957 г. в Мюнхене был ликвидирован идеолог ОУН Лев Ребет, а в октябре 1959 г. в том же городе – Степан Бандера. Исполнителю – Богдану Сташинскому – руководитель КГБ А.Н. Шелепин лично вручил орден Красного Знамени «за успешное выполнение особо важного задания правительства»²². Можно только недоумевать по поводу якобы имевшей место мягкой позиции советских лидеров, принявших такое решение два года спустя после пресловутой амнистии, тем более с учетом широкого международного резонанса этих акций после бегства Сташинского на Запад в 1961 г.

По данным оперативного учета по состоянию на 1 января 1955 г. по УССР насчитывалось 17 бандгрупп (все в западных районах), а по Литовской ССР, Латвийской ССР и Эстонской ССР – еще 14²³. Председатель КГБ СССР И.А. Серов 3 ноября 1956 г. направил в ЦК КПСС записку № 2526-с, в которой сообщал, что в Прибалтике и в западных областях Украины «несколько оживилась активность контрреволюционных элементов, особенно за счет лиц, возвратившихся из мест заключения после отбытия наказания». В связи с этим Серов просил выделить в распоряжение КГБ мобильные войсковые отряды для наведения порядка «в тех случаях, когда будут возникать отдельные антисоветские проявления». Примечательно, что отряды численностью 1800–2000 человек каждый Серов планировал разместить не только в Прибалтике и Украине, но и в Закавказье и других регионах²⁴. Отметим, что за три недели до этого – 12 октября – командир вооруженных формирований Литовской освободительной армии (ЛЛА) Союза литовских партизан А. Раманаускас («Ванагас»), который еще в 1952 г. приказал прекратить организованное сопротивление, был арестован в Вильнюсе вместе с женой и год спустя расстрелян²⁵. А всего в 1956 г. в СССР внутренними войсками было проведено 33 операции или боевых столкновения²⁶.

Если проблемы борьбы с национализмом в Прибалтике и на Украине, хоть и с оговорками, но все-таки достаточно активно анализируются отечественными специалистами, то в гораздо меньшей степени рассматриваются национальные проблемы в других частях СССР. О том, что они существовали, свидетельствуют, в частности, недавно опубликованные документы. Возникает ощущение, что советское политическое руководство испытывало сильнейшую тревогу по поводу возможных национальных конфликтов, но реакция его на случаи подобных проявлений в различных регионах страны кардинально отличалась. Где-то искусственно «раздувались» даже малейшие проявления «национализма», а где-то старались не просто замалчивать, но даже не реагировать на случаи откровенного проявления агрессивных националистических тенденций. Если на западе СССР преобладала «жесткая линия», то в южных районах страны позицию правительства сложно назвать иначе, как пассивной.

Среди открывшихся в последнее время документов по данной теме привлекает внимание Докладная записка Министра внутренних дел СССР Н.П. Дудорова²⁷ и Заведующего сектором Отдела административных органов ЦК КПСС А.И. Еличева в Президиум ЦК КПСС о состоянии уголовной преступности в Азербайджане от 1 октября 1956 г. Формально речь шла о расследовании изнасилования и последующего убийства в районе Кировабада 16 июля 1956 г. молодой девушки – инженера Т.М. Булоховой, 1932 г.р., которая выехала из Москвы в служебную командировку на сейсмостанцию АН СССР. Фактически же в документе говорится о серьезнейших национальных притеснениях азербайджанским населением Кировабада представителей других национальностей, в первую очередь – русского и армянского населения. Помимо Н.П. Дудорова и А.И. Еличева в расследовании принимали участие инструктор Отдела административных органов Панков, замначальника Следственного управления Прокуратуры СССР Камочкин, прокурор Следственного управления Светозаров и заместитель начальника Главного управления милиции МВД СССР Овчинников. По этому делу были арестованы Я. Пиреев, Ш. Алиев, Н. Япаров²⁸.

Непосвященному человеку трудно представить обстановку, процветавшую в этом городе – второго по численности промышленного и культурного центра Азербайджана после Баку: «Мы побывали на текстильном комбинате, строительстве глиноземного завода, механическом заводе, в колхозах, совхозах прилегающему к городу Кировабаду, и воинских частях. В беседах с рабочими, служащими, колхозниками и военнослужащими последние обращались к нам с многочисленными жалобами о произволе, насилиях, грабежах, убийствах, хулиганстве и просили принять решительные меры к преступникам, ссылаясь при этом, что обращения в местные и партийные органы никаких результатов не дают»²⁹.

Обратим внимание, что речь идет практически обо всех социальных категориях населения. Так, с крупнейшего предприятия города – текстильного комбината – «в результате безнаказанности хулиганов и других преступников с комбината ежегодно уходит около 1000 работниц, покидая пределы республики»³⁰. Ряд офицеров Кировабадского гарнизона рассказывали, что «вследствие создавшейся в городе Кировабаде обстановки военнослужащие и их семьи редко ходят вечерами по улицам города, так как насильники даже в присутствии офицеров нагло пристают к их женам». «Начальник сейсмической станции т. Касаткин также подтвердил имевшие место случаи попыток к изнасилованию его матери, жены и двух сестер, о которых указывалось в заявлении парторганизации Гипросовхозстроя, направленной в ЦК КПСС в связи с убийством их сотрудницы Булоховой». «Наши беседы с населением города также показали, что во многих случаях русские женщины не подавали заявления об их изнасиловании, боясь расправы. Поэтому данные органов милиции и прокуратуры о том, что к ним поступило за 1955 год и 8 месяцев 1956 года 14 заявлений от русских женщин, не отражают действительного положения»