Хмурые будни холодной войны. Ее солдаты, прорабы и невольные участники - [101]

. Во время обсуждения с руководством делегации Министерства обороны НРА плана будущих албано-китайских переговоров Э. Ходжа рекомендовал обрисовать военно-политическое положение в контексте возможного развития ситуации в Югославии после смерти Тито, сообщить о его видении различных сценариев кризиса в ней и о необходимости для Албании быть готовой, в этой связи, в военном отношении¹³⁶, получив необходимое вооружение от китайской стороны, но проявив достоинство и спокойствие в случае любых неожиданностей на переговорах¹³⁷.

6 ноября 1972 г. военная делегация НРА во главе с министром обороны Б. Баллуку в составе 18 генералов и старших офицеров, а также 22 экспертов и 2 специально выделенных албанским МВД радистов¹³⁸ вылетела на самолете «Ил-18» по маршруту Тирана – Бухарест – Тегеран – Урумчи – Пекин. Буквально перед полетом прибывший в аэропорт Ринас премьер М. Шеху проинструктировал главу военного ведомства Б. Баллуку о предстоявших в Бухаресте переговорах с министром обороны Румынии генерал-полковником Ионом Ионицэ¹³⁹. Албанская сторона настаивала на невозможности создания какого-либо вида союза между Тираной, Белградом и Бухарестом (как рекомендовало руководство КНР), о чём предстояло сообщить румынской стороне. На аэродроме в Бухаресте, вопреки ожиданиям, встреча Б. Баллуку с И. Ионицэ и вице-президентом Государственного Совета Э. Боднэрашом, уже ранее пытавшимся выступать посредником между албанским и югославским партийным руководством, проходила дольше, чем ожидалось членами делегации, которые не знали деталей албано-румынских переговоров.

Прибывшую в Пекин албанскую делегацию встречали на высшем уровне как представители военного ведомства КНР, так и партийно-политического руководства в лице премьера Чжоу Эньлая. Албанская сторона хотела получить доступ к широкой номенклатуре военных изделий, оборудования и даже производства: от лёгкого стрелкового оружия до тяжёлой техники, включая танки, самолёты и катера для албанских ВМФ. Тирана была также заинтересована в получении 18 новейших заводов «под ключ», производивших продукцию двойного назначения. Аргументируя поспешность возможностью закрытия в любой момент Суэцкого канала, албанская сторона стремилась получить запрашиваемое в самое ближайшее время. По мере развития системы обороны усиливалась степень зависимости НРА от военных поставок КНР, а также от китайской помощи при проектировании крупных объектов гражданского и военного назначения, что признавали сами албанские военные. Особое место среди последних занимал новейший для своего времени аэродром стратегического назначения в Гьядри. У ряда членов делегации складывалось впечатление о том, что Э. Ходжа уже принял решение заморозить отношения с КНР после визита в Пекин президента США Р. Никсона и поэтому стремился получить от китайских союзников как можно больше, понимая, что военно-техническое сотрудничество может сократиться в любой момент, и не только по решению Тираны. В ответ на албанскую просьбу о поставках большого количества оружия и военной техники китайская сторона заявила о том, что складывающаяся в регионе ситуация не столь напряженна, как это было несколько лет назад, когда Пекин предоставил Тиране военную помощь после прихода к власти в Греции в апреле 1967 г. военного режима¹⁴⁰. Фактически руководство КНР отказалось от массированной программы вооружения Албании в условиях отсутствия реальной угрозы для НРА. Тем временем Москва стремилась провести зондаж с целью установить возможность восстановления отношений с Тираной, который закончился неудачей в начале февраля 1973 г.¹⁴¹

К началу 1973 г. «военная тема» становилась одной из важных для руководства АПТ и рассматривалась Э. Ходжей как серьезный элемент проводимой им внутренней, так и внешней политики. Глава коммунистического режима определял к этому времени три главные задачи, решение которых было призвано обеспечить «успешное противостояние империалисто-ревизионистам, оказывающим давление на нашу страну»: во-первых, укрепление экономики, во-вторых, укрепление внутриполитической ситуации и, в-третьих, усиление обороноспособности страны¹⁴². Идеологическое обоснование значимости подготовки концепции обороны именно в её особой, исключительно связанной с «албанской спецификой» форме, в условиях объявленной главой АПТ «борьбы против идеологии либерализма и консерватизма» делалось с учётом базовых тезисов Э. Ходжи «народ-солдат» (gjithë populli ushtar), «армия всего народа» (Ushtria е madhe Popullore) и обучение военному делу во «внеклассных школах военной подготовки», содержавшихся в его «Тезисах о школе внеклассной военной подготовки» (март 1970 г.). Разработка материалов по военной доктрине продолжала вестись двумя группами из числа представителей военного ведомства и являлась основным «проектом» Института военных исследований. В начале 1973 г. Э. Ходжа дважды (19 и 23 января) лично участвовал в обсуждении темы вооруженных сил и вопросов формулирования доктрины обороны. Это свидетельствовало о явном стремлении главы АПТ взять под полный контроль всё, что так или иначе было связано с армией и формированием военной доктрины НРА для того, чтобы добиться, судя по всему, сокращение роли военного истеблишмента в общественно-политической системе страны. Данный курс, вероятнее всего, помимо албанских условий был обусловлен и событиями в КНР, за которыми пристально наблюдал Ходжа, сделавший вывод из «дела Линь Бяо» осенью 1971 г.