Хльюи. Северный ветер - [2]

- Это просто жара няня, - решила я подать признак разума и откликнулась, когда Тильба попыталась насильно покормить меня с ложечки, приговаривая «ну кусочек, за вашу матушку…»

Пришлось решительно отказаться, иначе пока я в задумчивости, няня умудрится мне скормить недельную порцию.

- Тильба, я умираю от этой жары, - призналась я. — Схожу, ополоснусь к ручью…Моя сестра уже встала?

- Что вы, госпожа, ваша сестра еще до полудня не поднимется. А в такую-то погоду даже проснувшись, на улицу не покажется.

- Да, эта светская дурочка боится потерять свою аристократическую бледность, - с некоторой долей презрения согласилась я.

- Вам бы брать пример с госпожи Кадди, а вы как сельская девка по ручьям плещетесь, да солнцу всю себя на рассмотрение отдаете. Где же это видано, чтобы графские дочери как чернь ходили смуглыми…

- Когда проснётся Кадди, не говори ей, где я, няня, - я пропустила мимо ушей привычные порицания старой воспитательницы и, скинув с себя верхнее платье, убежала босиком к ручью в одних нижних панталошках и кружевной сорочке. Здесь, вдали от человечества я могу не бояться быть замеченной недобрым глазом. Поскольку, кроме моих личных служанок в округе есть разве что престарелая семья, что следит за усадьбой моего батюшки в отсутствие хозяев. И ручей находится точно так же в отцовских угодьях. Ближайшие деревни далековато отсюда. Так что… только я, моё уставшее от жары тело и прохладная вода ручья со стремительным течением. Наверное, будь здесь озеро или пруд, то вода не давала бы облегчения, прогревшись и возможно закипев от жары. А ручей берет своё начало в бурной реке где-то далеко в горах, которые отсюда видны неясными силуэтами на горизонте. Река гораздо восточнее поместья, уходит куда-то к южному морю, где я никогда не была. А сюда Создатель бросил одно из небольших ответвлений от громадины реки, чтобы сейчас я смогла насладиться прохладой стремительного потока.

Я быстро преодолела расстояние до реки, стараясь не наступать на попадающиеся под ногами колючки чеперника. Няня говорила, что эти малюсенькие круглые не пойми что, покрытое колючками очень ядовиты. Никогда не имела счастья в этом убедиться лично, но последую совету няни, и не буду проверять.

Под моими ногами сменялась земля. Кирпичная дорожка сначала перешла в утоптанную пыльную землю, пересохшую от жары и потрескавшуюся, словно по ней ударили гигантским молотом. Затем я свернула в огороды, которые быстро перешли в поле. Интересно, кто здесь может в такую жару что-то вырастить? Словно в ответ на мои мысли зло каркнул ворон на голом поле и, возмущенно хлопнув крыльями, улетел. Вот. Никто и ничего здесь не сможет вырастить под палящим солнцем. Людей не наблюдалось, и я поспешила по пересохшему полю к своему спасительному ручью.

Наконец-то я услышала шум воды и почувствовала долгожданную свежесть, витающую в воздухе. Ручей от меня закрыли редкие кустарники дикой ягоды, которые приходилось обходить.

Я не кичилась своим происхождением и папенькиным именем, так что не считала зазорным искупаться в ручье подобно простым, а главное счастливым людям. Решив наслаждаться водными процедурами в одежде, чтобы та, намокнув, могла продлить ощущение свежести даже, когда покину ручей, я вступила в такую долгожданную прохладу, даруя телу отдых. Так как ото сна я всё еще не уложила волосы то сейчас отличить меня от одной из прислужниц моей сестры почти невозможно. Эта мысль меня изрядно позабавила, особенно представив, как бы рассердилась моя матушка, знай, она, как я себя веду. А как бы воротила нос сестрица… удивительно, мы с Кадди сёстры двойняшки. Я младше на пару минут и при этом мы похожи с ней ровно столько, сколько могут быть похожи дети от разных родителей.

И речь не только во внешности. Хотя и тут разительное противоборство. Например, я маленького роста и не жалуюсь на комплекцию. То есть, как говорят у меня за спиной молодые люди, думая, что я глухая, «есть за что подержаться»

Я по большей части похожа на отца. У меня светлые соломенные волосы, сейчас выгоревшие под солнцем почти до белёсого цвета. Светлые же, простого серого цвета глаза. Без хитрого прищура, без роковой искорки и без наглости. Я весьма приземлено себя чувствую и вполне вменяемо осознаю, насколько просто и неказисто выгляжу на фоне своей красавицы сестры.

Кадди маменькина гордость полностью унаследовала её роскошные медовые с медным отливом волосы, огромные глубоко-посаженные глаза под изящно изогнутыми бровями, прирожденной сердцеедки. Кадди и ростом пошла в нашу по праву считающейся красавицей матушку, превосходя меня почти на голову. Хотя вот где мне Создатель даровал, Кадди пожадничал, а потому сестрица всё время злилась на свою угловатую плоскую фигуру, пытаясь где не хватает подсунуть побольше бутафории. На её счастье столица не представляет своего существования без женщин в корсетах. Так что она находит выход из положения.

Что же касается наших характеров.… И тут я сильно отличаюсь от сестры и матери. Скорее уж в папеньку я пошла. Это он может запросто так помочь крестьянину собственноручно поставить на место перевернувшийся воз. Папенька не чурается есть со своими солдатами из одного котла и перевязывать раненного друга. Не говоря уже о том, что он, Граф Де Агриже, может назвать другом человека без титулов и званий, если тот заслуживает называться таковым. Я не скажу, что могу пойти воевать, как папенька за отчизну, но то, что я не стану брезговать людьми, кем бы они ни были, это точно.