Хлеб наш солдатский - [16]

Платонов, Фессолоницкий, Астахов… Я думал о них, спешил к ним. Мне хотелось увидеть вдумчивые глаза Платонова, услышать его всегда ровный, грудной голос, поспорить с Астаховым, переброситься шуткой с Фессолоницким. Все они, конечно, будут без конца расспрашивать меня о Москве, о результатах поездки.

Я не ошибся: меня ждали. Вечером, не сговариваясь, собрались в моей не очень-то просторной комнате. Платонов запоздал. Он пришел, когда уже было накурено так, что, как говорится, хоть топор вешай. Осмотрелся, укоризненно покачал головой, затем безнадежно махнул рукой — дымите, мол, шут с вами, отравляйте себя! — и сразу ко мне:

— Рассказывай.

Пришлось все начинать с начала. Платонов слушал, иногда улыбался, одобрительно кивал головой.

— Ну что ж, спасибо, — поблагодарил он, когда я закончил рассказ. — Новости приятные. Дополнительные силы позволят нам разрядить обстановку. Но и мы, Федор Семенович, не сидели здесь сложа руки. Небось уже рассказали? — Инженер-майор кивнул в сторону притихших товарищей и лукаво улыбнулся.

— О чем?

— Да вот родилась идея. В случае преждевременного наступления морозов доставлять войскам картофель замороженным…

— Шутите, — нерешительно улыбнулся я. — За это нас…

— Не шучу. Фессолоницкий доказывает, что быстро замороженные клубни, конечно предварительно очищенные, не теряют вкусовых и питательных качеств, когда их размораживают быстро, в кипятке. Если это так, то представляете, сколько можно сэкономить ценного продукта? Во-первых, мы не оставим в поле ни одного клубня, во-вторых, существенно сократятся потребность в вагонах и потери при транспортировке, в-третьих, сведем на нет порчу картофеля от холодов.

Платонов говорил так увлеченно, что нельзя было не понять, как увлекла его идея.

— Как, испытаем, Федор Семенович? — спросил он, когда все его доводы в пользу быстрого замораживания картофеля были исчерпаны.

— Надо подумать. Неплохо бы посмотреть, как это получится на практике. Но морозов пока нет, — стараясь придать шутливый тон словам, ответил я. Инженер-майор пристально посмотрел мне в глаза.

— Морозы ждать себя не заставят, — кивнул Платонов, а когда уходил, уже остановившись в дверях, еще раз предложил: — И все-таки давайте попробуем. Можно посоветоваться на местах, послушать мнение колхозников.

— Обязательно попробуем. Завтра же побеседую с председателями колхозов, кооператорами, — пообещал я офицеру.

Еще не успел я проветрить комнату и лечь спать, в дверь осторожно постучали. Зашел Фессолоницкий.

— Не ругайтесь, Федор Семенович. Понимаю, что вы с дороги, хочется отдохнуть. Да и завтра рано… Но хочется кое-что выяснить…

Мне действительно хотелось отдохнуть — устал я неимоверно. К тому же не терпелось почитать письма от жены, дочек. Как они там? Мы уже давно, казалось — целую вечность, не виделись. Но майор стоял напротив, и вид у него был виноватый, смущенный.

— Ладно, чего уж там. Высказывайте, что у вас? Садитесь.

— Знаете, способ-то этот давно проверен, — сказал Фессолоницкий, нерешительно пересаживаясь на стул. — Помню, дома мы частенько специально замораживали картофель. Сначала очищали от кожуры, промывали в воде — и на мороз. Клубни быстро промораживались. В таком виде их храни сколько хочешь. Когда надо — в котел, в кипящую воду. Картофель хорошо разваривается, вкусен. Это совсем не тот картофель, который просто так прихвачен морозом. Тот весь при размораживании чернеет, превращается в месиво…

— Так мы уже решили, что посоветуемся на местах. Ведь его нужно чистить, если даже все, что вы говорите, действительно так. Кто же возьмется за это?

— Возьмутся, — убежденно сказал майор. — В этот период полевые работы заканчиваются и в колхозах появляются свободные руки. Старики, женщины, дети — все будут чистить.

Ранним утром я уехал в близлежащие колхозы организовывать уборку и вывоз картофеля. Осень была мокрой, холодной. Небо серое, неприветливое. Люди мерзли в поле. Уборка проходила медленно.

Глядя на низкие свинцовые тучи, я вспоминал слова Платонова: «Морозы ждать себя не заставят». Действительно, не заставят. Не сегодня-завтра землю скует, покроет снегом. Если успеем вывезти картофель с полей, укроем его в хранилищах, то и тогда останется решить не менее важный вопрос: как доставить его войскам. В холодных вагонах, на открытых машинах? Заморозим большую часть. Пожалуй, стоит прислушаться к предложению Платонова и Фессолоницкого.

В тот же день попытался завести разговор на эту тему с некоторыми председателями артелей, с рядовыми колхозниками. Но как только они узнавали о нашем замысле, смотрели на меня как на чудака и отмахивались: «Что вы, разве такое возможно. Своих мужей и сыновей будем кормить мороженой картошкой? Кто же нам за это спасибо скажет?» Кое-кто посматривал на меня и более выразительно: «Уж не спятил этот человек? А может, тут что-то другое скрывается?» Одним словом, поддержки не находилось. Оставалась одна надежда: поговорить с секретарем райкома Степаном Ивановичем Игнатовым. Мы знали друг друга не очень давно, но и за это время я успел проникнуться к нему доверием и уважением. Мне нравились его неуемная энергия, выдержка, умение ладить с людьми, убеждать их. Почему-то не возникало сомнений, что Игнатов внимательно отнесется к предложению. Ну а что касается того, поддержит или нет его, то это зависит от нашего умения доказать ценность и целесообразность метода.