— Нету.
— А сало?
— Есть.
— Дай кусочек.
— А зачем?
— Надо… Увидишь!
Таня вышла на крыльцо. Уже совсем стемнело, и Джек был очень большой. Всё же она собралась с духом и позвала:
— Эй, Джек! Джек!
Пёс мотнул хвостом и подбежал. Таня сунула ему под нос варежку, в которой лежало Алёнино сало. Джек стал нюхать, нюхать. Хотел зубами взять варежку. Но Таня не дала. Она пошла по дорожке, прокопанной в глубоком жёстком снегу. Джек бежал рядом, проваливаясь, хрустя лапами по насту. Запах сала тянул его, как поводок. Так они вышли за калитку. Таня оглянулась. Дед улыбался в окне и качал головой, а Алёна прыгала и хлопала в ладоши. Тане стало вдруг неловко, и она бегом припустилась по улице. Джек пробежал немного за ней и остановился. Тогда Таня вынула сало из варежки и крикнула:
— Джек! На! На!
Неудобно же было его обманывать, хорошего пса!
Джек недоверчиво, медленной трусцой подбежал. Потом быстро лизнул Танину ладонь — клац! — и проглотил сало… Какой интерес так есть?..
До самого дома Таня всё думала об этом происшествии. И никак не могла решить, кто же прав. Дед?.. Получалось, что вроде бы дед: он правильно всё говорил… Тогда что же Таня? Обманула его — и всё?.. Нет! Ведь не так же это! Не так! Потому что дед хоть и говорил правильно, но Таня не была согласна! И она поступила по-своему — как ей хотелось. Нет, не как хотелось, а как считала справедливей. Вот именно — как справедливей! И в этом всё дело!
Кирюша Мартынов — самый беспечный человек в деревне, а может, и на всём свете. Дом у него скособоченный, и крыша хлопает на ветру, как воронье крыло. А Кирюша ходит себе весёлый, как будто не к нему зимою снег в окно заметало, как будто не у него все пуговицы на пиджаке оборваны, как будто не он считается самым беспечным человеком на свете.
Кирюша захочет и крикнет во всю длину улицы:
— Здорово, Татьяна!
А Таня не может крикнуть, потому что ей неудобно и потом она недокрикнет. И она только рукой Кирюше помашет.
Таня с ним давно подружилась: он весёлый и не очень взрослый, хотя и большой…
Таню бабушка научила пуговицы пришивать. Но дома пуговицы были все пришиты, вот она и пошла к Кирюше и пришила ему на пиджаке пуговицы. Только они скоро все оборвались — такой уж человек Кирюша! Тогда Таня хотела снова их пришить, но Кирюша сказал:
— Ты пришей мне одну — пусть она у меня красуется, как памятная медаль. Я её и застёгивать не буду.
Но Таня пришила эту пуговицу такой крепкой ниткой, что на неё хоть ворота запирай — не оборвётся. И Кирюша не оборвал. Теперь он ходит по деревне в пиджаке на одной Таниной пуговице.
Все настоящие взрослые очень любят его учить… Таня в деревне не так уже давно живёт. Но и при ней Кирюшу учили уже два раза.
Остановят посреди улицы и говорят:
— Эх ты, парень-парень! С твоими-то руками золотыми!..
Но ругать — никто не ругает: Кирюша такой хороший тракторист, что его ругать нельзя!
Больше всего Кирюша любит, чтоб кто-нибудь смотрел, как он работает. Но кому на него смотреть? Всем самим работать надо. Или в школу ходить. Или они ещё маленькие — дома сидят. А Тане в школу пока не надо, и дома она не сидит.
Сколько раз, бывало, Кирюша её увидит и кричит:
— Татьяна! В мастерские пойдём?
— Ладно, — отвечает Таня. В мастерских тоже интересно…
В мастерских ранней весной готовили машины к севу. Здесь всегда пахнет бензином, соляркой, железом… Раньше Таня и не знала, что железо пахнет, а теперь знает: пахнет, да ещё как!
Кирюша возится со своим трактором и приговаривает:
— Я его разберу, как часики, потом соберу — будет зверь, а не трактор!
Таня в это время должна стоять и смотреть, что он делает. Если в сторону немного загляделась, Кирюша это сразу заметит и скажет:
— Эй, Татьяна! Куда отвёртка-то моя девалась?
Таня ему отвёртку подаст, а он её просто в карман положит. Ему не отвёртка нужна, а чтоб Таня смотрела.
Или есть у него ещё другой фокус. Заметит, что Таня отвернулась, и сейчас же:
— Эй, Татьяна! Знаешь, что это? — и покажет на какую-нибудь штуку в моторе. — Это цилиндр — сердце трактора! — А потом снова: — Эй, Татьяна! Знаешь, что это?.. Это коленчатый вал — сердце трактора!
Трактористы над Кирюшей за это подсмеиваются. Они кричат:
— Эй, Татьяна! Знаешь, что это?.. Это колесо — сердце трактора!
— Молодцы, молодцы, — говорит обиженно Кирюша. — Обманывайте человека, обманывайте! Шутники-затейники!..
Всё это было ранней весной. А теперь уже скоро май. Трактора все починены, все стали «как зверь». Несколько дней Кирюшу не было видно. И вот сегодня они снова встретились — когда Кирюша крикнул во всю длину улицы: «Здорово, Татьяна!», а Таня помахала ему рукой. Сейчас Кирюша шагал к ней, размахивая большими красными руками. Подошёл и спросил:
— Поедешь со мной боронить?
— Поеду. А когда?
Кирюша наклонился к ней и сказал тихим шпионским голосом:
— Завтра в шесть утра на этом месте. Точка!
Место для Тани было подходящим — прямо напротив дома. Но шесть утра!.. Как же встать в такую рань? Кто разбудит? Только дед: бабушка пожалеет. Но, как назло, дед уехал в город. Его не будет дома два дня. А бабушке говорить опасно. Бабушка может просто запретить — и всё. Тем более, без деда!.. Значит, приходилось рассчитывать только на себя.
