Хлеб Гиганта - [65]

Любящая тебя Нелл».

Он повторил вслух:

— «С ним я буду чувствовать себя в безопасности».

Что она хотела этим сказать? Она была бы в безопасности со мной. «С ним я буду чувствовать себя в безопасности». Больно...

Он продолжал сидеть. Проходили минуты... Часы... Он продолжал сидеть, не двигаясь, почти не думая... Только один раз промелькнуло:

«Так вот, значит, как чувствовал себя Себастиан... Я не понимал...»

Услышав шум в дверях, Вернон не обернулся. Он увидел Джейн, только когда она появилась в поле его зрения и, обогнув стол, опустилась перед ним на колени.

— Вернон, мой хороший, что случилось? Я поняла, что что-то не так, когда ты не вернулся к ужину. Я решила заехать...

Он устало, автоматически отдал ей письмо. Джейн взяла его, прочла. Потом положила обратно на стол.

Бесцветным голосом он произнес:

— Ей не стоило этого говорить — что со мной она не будет чувствовать себя в безопасности. Я сумел бы позаботиться о ней...

— Вернон — хороший мой...

Ее руки коснулись его. Он вдруг приник к ней всем телом — как испуганный ребенок прижимается к матери. Из его груди вырвались рыдания. Он прижался лицом к ее шее, к ее белоснежной коже.

— Джейн!.. Джейн!..

Она прижала его еще крепче. Она гладила его волосы. Он пробормотал:

— Останься со мной... Останься со мной... Не оставляй меня одного...

Она ответила:

— Я не оставлю тебя. Все хорошо...

Ее голос был нежным — материнским. Что-то прорвалось в нем, как плотина, мысли судорожно понеслись. Вот отец целует Винни в «Могучих Братьях»... статуя в Южном Кенсингтоне... тело Джейн... красивое тело...

Он повторил хрипло:

— Останься со мной...

Ее руки обнимали его, губы касались его лба, она прошептала в ответ:

— Я останусь с тобой, мой хороший.

Словно мать ребенку.

Он вдруг вырвался.

— Нет, не так. Не так. Вот так.

Его губы впились в нее — страстно, жадно; руки сжали высокую грудь. Он всегда хотел ее — всегда, — он сейчас это понял. Он жаждал именно ее тела, этого прекрасного, стройного тела, так досконально изученного Борисом Андровым.

Он повторил еще раз:

— Останься со мной...

Повисла долгая тишина — ему показалось, что прошли минуты, часы, годы, прежде чем она ответила:

— Я останусь...

Глава 4

1

Июльским днем Себастиан Левинн шел вдоль набережной по направлению к дому Джейн. Этот день походил скорее на весенний, чем на летний. Порыв холодного ветра бросил пыль ему в лицо, заставив часто заморгать.

Себастиан заметно изменился. Он выглядел старше. В нем почти ничего не осталось от юноши — да он никогда им и не казался. Себастиан всегда выглядел взрослее, чем был — сказывалась наследственность. Сейчас, когда он шел, нахмурившись и о чем-то размышляя, ему легко можно было дать лет тридцать.

Джейн сама открыла ему дверь квартиры. Она говорила тихим, непривычно хриплым голосом.

— Вернон ушел. Он не дождался тебя. Ты сказал, что придешь в три, а сейчас уже больше четырех.

— Меня задержали. Может, это к лучшему. Я не знаю, как вести себя с Верноном, когда он взвинчен.

— Не говори мне, что еще что-нибудь стряслось. Я этого не вынесу.

— Ничего, ты скоро привыкнешь. Я привык. Что с твоим голосом, Джейн?

— Простуда Горло болит. Да все в порядке, я лечусь.

— Боже мой! А «Принцесса в башне» уже завтра Ты же не сможешь петь.

— Нет, я буду петь. Не волнуйся. Просто не обращай внимания, я буду пока говорить шепотом. Хочу поберечь голос, насколько это возможно.

— Конечно. Ты обращалась к кому-нибудь?

— К своему постоянному врачу на Харли-стрит.

— И что он сказал?

— То же, что и обычно.

— И он не запретил тебе петь завтра?

— Нет, что ты.

— Ты считаешь себя непревзойденной лгуньей, да, Джейн?

— Я думала, так лучше. Мне следовало помнить, что с тобой это не пройдет. Хорошо, скажу честно. Он предупредил меня, сказал, что я годами перегружаю голос, что петь завтра — чистое безумие, но мне наплевать.

— Моя милая Джейн, я не собираюсь рисковать твоим голосом.

— Занимайся своим делом, Себастиан. Мой голос — моя забота Я в твои дела не лезу, не лезь и ты в мои.

Себастиан усмехнулся.

— Пантера не дремлет, — проговорил он. — Но все равно, Джейн, ты не должна этого делать. Вернон знает?

— Конечно, нет. Что ты себе вообразил? И ты ему не скажешь, Себастиан, слышишь?

— Я не вмешиваюсь, — сказал Себастиан. — Никогда Но Джейн, дорогая, было бы страшно жаль! Опера того не стоит. И Вернон не стоит. Можешь злиться, но это — мое мнение.

— Почему я должна на тебя злиться? Это правда, и я это знаю. Можешь считать меня самоуверенной эгоисткой, но без меня «Принцесса в башне» не будет иметь успеха Я принесла успех Изольде и произвела фурор в роли Сольвейг. Сейчас — мой звездный час. И он будет звездным часом для Вернона тоже. Могу я хотя бы это для него сделать?

Он понял, какой смысл вложила она безотчетно в это «хотя бы», но ни один мускул не дрогнул на его лице. Он только еще раз нежно повторил:

— Он не стоит этого. Иди своей дорогой. Это единственно возможный способ. Ты состоялась. Вернон еще нет, и может быть, никогда не состоится.

— Я знаю. Знаю. Никто, как ты выражаешься, «не стоит» этого — кроме одного человека

— Кого?

— Тебя, Себастиан Левинн. Ты этого стоишь — но все же я делаю это не для тебя!