Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов - [34]

Главное затруднение при движении эшелоны встретили в слабости верблюдов. Вследствие падежа их, войска вынуждены были бросать вьюки, хотя, вообще говоря, более здоровые верблюды, попав чрез некоторое время на лучшие корма, стали оправляться. Две сотни кизляро-гребенского полка (136 казаков), в начале, пока не обогнали всех эшелонов, подбирали, сколько возможно, бросаемые войсками запасы. Так, У колодца Кеймир (23 версты от Чекишляра), из числа 138 тюков разного рода довольствия, брошенных колонною Козловского, поднято было ими столько, сколько возможно было поднять, примерно пуда по 3 на каждую лошадь; а как у казаков уже и без того было по 2 пуда ячменя и свои вещи то все это вместе составило около 6 пудов на лошадь[117]. Поэтому первые 4 или 5 переходов после того казаки должны были большую половину пути идти пешком. Кроме этого случая, подвигаясь вперед, они еще несколько раз подбирали брошенные на дороги сухари, так что казаки не только не терпели в них нужды, получая на человека определенные 2 1/4 фун., но даже кормили ими иногда своих лошадей. Верблюдов в двух сотнях было до 50 штук. На них везлись палатки, офицерские вещи и ячмень, который потом и пригодился на обратном пути, когда обнаружился недостаток фуража в отрядных запасах.

В Буураджи к этим сотням присоединились: две сотни владикавказского и сунженского конных полков, команда в 40 человек кизляро-гребенского полка с знаменем и ракетная батарея, выступившие 2 апреля из Красноводска, под начальством подполковника Левис-оф-Менара. Сотням этим вовсе не было дано никаких перевозочных средств, и по тому запас довольствия для людей и зернового фуража для лошадей оне должны были везти на своих лошадях. На каждую лошадь при выступлении было навьючено: 4 пуда ячменя (по 16 фунт, в день, на 10 дней) и сухарей 27 фунтов (на 12 дней, по 2 1/4 фун. в день). Тяжесть эта, с седлом, мундирною одеждою, бельем и прочими необходимыми в походе вещами, составляла 7 1/2 пудов весу на каждую офицерскую и казачью лошадь, не включая седока с оружием. С всадником же груз лошади равнялся 12 1/2 пудам. Сотни не имели палаток и в достаточном количестве посуды для воды: всего в дивизионе состояло 11 баклаг, каждая ведра в два. Баклаги везлись на трех лошадях, принадлежавших оставшимся при вещах в Красноводске людям Сунженской сотни. Выступив с такими тяжестями на строевых лошадях, первые переходы люди шли больше пешком. До Буураджи казаки дошли благополучно: утомления не было заметно ни в людях, ни в лошадях; больных не было.

8 апреля, у колодцев Буураджи, кавалерия Левиса встретила Майора Козловского, который объявил ему приказание начальника отряда остановиться на том месте, где его застанет это приказание. Левис остановился. На другой день прибыл к колодцам начальник отряда с двумя сотнями кизляро-гребенского полка и приказал Левису тотчас следовать с его дивизионом по дороге к Чекишляру, на встречу эшелона Панкратьева, и принять от него на 200 человек и 200 казачьих лошадей продовольствие и фураж на 10 дней, полагая суточную дачу лошади ячменя но 6 1/2 фунтов. Вечером того же дня казаки встретили самурский эшелон, ночью произвели приемку фуража и продовольствия и с рассветом выступили обратно к колодцам Буураджи. По прибытии сюда в 9 часов утра, сделан был небольшой привал, и сотни пошли к колодцам Дзоюрук, где застали выступающий эшелон Козловского. Здесь дивизион Левиса имел ночлег и на другой день, сделав переход в 41 версту, соединился в Топиатане с двумя сотнями кизляро-гребенского полка. Отсюда уже вся кавалерия шла вместе.

Путь казачьих сотен, выступивших из Красноводска, пролегал чрез кол. Белек и далее по северной подошве Балхан чрез колодцы: Карачаглы, Кярыз, Кошагирлы и Аджи до Узбоя у колодцев Дзоюрук. На этом пути местность представляет то песчаные бугры, то солончаки, покрытые самою скудною растительностью. Ближе к подошве Большого Балхана попадаются каменистые места, кое где пересекаемые сухими руслами. Колодцы вообще небольшой глубины, и вода в них содержит более или менее значительную примесь горьких солей; только вода в колодце Карачаглы (глуб. 6 сажен), вырытом в песчано-глинистой почве. резко отличается своим приятным вкусом и свежестью. Так как верхняя почва в этой местности всегда содержит в себе примесь солей, то чем глубже в ней колодцы, тем вода в них лучше. По мере приближения к Узбою, песчаные бугры встречаются чаще и принимают большие размеры, а с ними растительность становится оживленнее. Узбой у колодцев Дзоюрук представляет весьма ясные и определенные очертания высохшего русла, то расширяясь, то суживаясь и местами доходя до 2–3 вер. ширины. Берега его, высотою от 8 до 12 сажен над дном, местами изрытые довольно широкими вымоинами, состоят из глинистых отложений. Дно русла, местами, то песчано, то состоит из солонцеватой глины Колодцы Дзоюрук, расположенные у подошвы правого крутого берега русла, неглубоки и переполнены водою, слабо соленою на вкус. Рядом с этими колодцами есть соленое озеро, по берегам поросшее камышом, а несколько далее солонцеватая топь, кое где покрытая довольно большими кристаллами поваренной соли