Хиван - [5]

Медвежонок удовлетворенно засопел, оставив соску. Еще на раз покормить хватит. Иван убрал бутылку в карман ватника и аккуратно поднялся, стараясь не разбудить питомца. Догадливо потопал к машине. Сзади весело загалдели черти, явно довольные его сообразительностью.

У машины Забелин остановился, не зная, куда лезть в кабину или в кузов. Тощий запрыгнул в кузов и приглашающе протянул руку, но Иван проигнорировал помощь и самостоятельно забрался внутрь. Следом влез и толстый, тут-же взяв пленника на прицел. Тощий с явной опаской подошел вплотную и защелкнул на ошейнике длинный гибкий поводок, другой конец которого крепился к борту кузова.

Похоже, черти не такие уж всемогущие. Боятся, что пленник сбежит, значит, были прецеденты. Ну да хрен с ними. Бежать Иван не собирался. Он огляделся. Сидений в кузове не было. Значит, поедем на полу. В два приема снял с себя ватник. Расстелил в свободном от хлама углу. Подумав, снял и валенки, бросил под голову. Так и не выпустив спящего питомца, улегся поудобней и почти мгновенно заснул.

3. День второй.

Разбудил его медвежонок, тыкающийся в лицо холодным носом в поисках мамкиной сиськи. Было еще темно, хотя в щели тента с левого борта пробивались признаки рассвета. Машина явно куда-то катилась, но шума двигателя не было, как и тряски. Только шелест колес по асфальту и негромкое жужжание как при работе стеклоподъемника. Иван нашарил бутылку молока, нагревшуюся от его тела. Попробовал. Не скисло. Медвежонок радостно зачавкал.

- Я бы тоже что-нибудь сожрал и выпил, - объявил он в темноту.

Как и ожидалось, ни кто не отозвался. Поискать самому? Вон какие-то сумки, ящики. Может хоть воду найду. В горле сушило как с глубокого бодуна. Да и тело все ныло, как после усиленной тренировки. Поищем, но вначале нужно освободить место. Он, кряхтя как старый дед, поднялся и потопал к заднему борту. Как раз длины поводка хватило. Откинул тент. Машина катила по пустынному шоссе меж поросших травой и кустами невысоких холмов.

Облегчившись, Иван принялся шарить в сумках. Шмотки, патроны типа мелкашечных, много. Инструмент какой-то. Большая пенопластовая коробка. Открыл - потянуло холодом. Внутри пара бутылок, типа той, что только что выпоил медвежонку, пластиковые фляги и явно еда, упакованная в пленку. Достал фляжку. Так и есть вода. От души напился и даже слегка умылся - лицо стянуло засохшей медвежьей кровью.

Машина вдруг притормозила и свернула куда-то в бок, сразу появилась тряска, очевидно, съехали на проселок. Медвежонок проснулся, завозился, ища мамкин теплый бок, и захныкал. Пришлось отложить утренний туалет. Прихватив бутылку молока и один из свертков, Иван небрежно покидал все назад в сумку, а вот нехрен людей на цепь сажать, и присел на ватник к сразу успокоившемуся питомцу. В свертке оказалась шаурма, довольно сочная и острая, вкусная, пусть даже холодная. Закончив завтрак глотком молока, оставил бутылку греться, мелкий жирх скоро снова жрать захочет, а холодное молоко ему лучше не давать. Кстати, пора бы ему уже имя какое-то придумать. Вот только с полом вначале нужно определиться. Он запустил руку в густую шерсть на брюшке медвежонка, но так и не определился. Ладно, пока побудет Жирхом. Сразу вспомнился сослуживец Баймурат, который называл жирхами бурундуков и белок-летяг. Вот надо же, сколько лет прошло, а само в голове всплыло, когда глянул на это пушистое недоразумение, пригревшееся у его ноги. Он с нежностью посмотрел на неожиданно обретенного питомца - единственное рациональное зерно в этом безумном мире. Даже боль от потери друга как-то утихла. Нет, не ушла, но перестала туманить разум.

Чего-то не о том задумался. Тоже проблема - имя для медведя. Тут бы для начала с собой разобраться. Куда это его занесло? То, что это не сон и не Ад - уже понятно. Может, его сбежавшие абреки нашли и к своим, куда-то на Кавказ переправили? Да нет - бред. У него все лицо до сих пор в свежей медвежьей крови. Да и гор он не видел. Это скорей пустыня или саванна какая-то. Да и со своим статусом.... Хотя, нет, что уж душой кривить. Со статусом все предельно ясно. Он - пленник, возможно заложник, а то и вовсе раб. Ошейник с взрывчаткой сомнений не оставляет.

От грустных мыслей Ивана отвлекло резкое торможение машины. Раздались шумные голоса, говорящих было явно больше двух. Потом в кузов заглянул незнакомый парень, то же чернявый, то ли араб, то ли туркмен.

- Похоже приехали, Жирх, - поделился Иван своей догадкой с питомцем, и взял того на руки.

Машина въехала в какое-то гулкое многоголосое пространство. Запахло смесью восточного базара и скотного двора. Гвалт усилился. В машину периодически заглядывали любопытствующие мужские, женские и детские головы, все улыбались, кивали, но заговорить никто не пытался. Потом резко все стихло. Раздался резкий повелительный голос.

- А вот и главный черт пожаловал, - улыбнулся Иван. - Сейчас знакомиться будем.

В кузов запрыгнул уже знакомый худой паренек, причем без автомата и даже кобура на поясе пустая. Он был явно доволен собой. Безучастно глянув на распотрошенные Иваном сумки, он отстегнул поводок от ошейника и поманил пленника за собой.