Хиван - [45]

- Скажите, господин Бирюков, как вам это удается? Вот вроде мы и победили, но тухесом чую, шо вы нас опять поимели!

Забелин наконец разглядел говорившего: округлое, слегка скуластое лицо; жидковатые русые волосы, зачесанные так, что бы прикрыть намечающуюся лысину; голубые глаза под кустистыми бровями; нос картошкой; на макушке кипа, больше похожая на маленькую тюбетейку.

- Федор, а кто это?

- О! Это Аарон Коган - президент Нового Израиля собственной персоной.

- А так и не подумаешь. По-русски чешет, что твоя баба Соня!

- Еще бы ему по-русски не говорить! Во-первых, что б ты знал, русский у них один из двух государственных языков, наравне с английским. А во-вторых, за три года до провала сюда, приехал славный парень Сёма Бухарин отдохнуть из родного ему Ижевска в солнечную Анапу, где и встретил знойную Розочку Коган из Бердичева. Да так влюбился, что, дабы заполучить Розочку в жены, согласился на обрезание. И уже с новым паспортом, именем и фамилией прожил в счастливом браке три лучших года своей жизни в Одессе на Молдаванке. Пока на пару с еще одним таким же "кошерным" евреем, правда уже реально одесского разлива, не закрылся в подвале сальца с горилкой навернуть, а фонарь возьми и потухни.

- Ого, а откуда вы все это знаете?

- Так он поначалу у нас в Кибуце жил, а его собутыльник Полеванов и сейчас у нас главным судовым механиком трудится. Можем к нему вечерком заглянуть, посидим за бутылочкой, сам все расскажет. Послушаешь настоящий одесский говорок, а не этот Семин суржик.

- А президентом он как стал?

- Выбрали. Ты не удивляйся, там половина таких богом избранных из серии "азохен вей, моя бабушка тоже картавила, а это о чем-то говорит". Почему-то с Ближнего востока сюда дороги нет ни арабам, ни евреям. Те, что провалились, все или с Европы, или из Америки. А про свое прошлое Аарон сильно не распространяется.

- Смотрю, вы уже познакомились, - Бирюков стоял в дверях по-хозяйски приобняв Анастасию. - Иван, подъемные должны были уже упасть вам на айди. У вас три дня отдыха. Можете озаботиться приобретением своего жилья или разместиться в отеле. Федор поможет, если что.

- Ну, уж нет. Федору на растерзание я своего коллегу не отдам! - к ним подошел Палыч. - Нам еще с молодым человеком, многое обсудить до выезда нужно.

- Вот и ладно. Тогда мы вас покидаем. Иван, можно тебя на минутку? - они отошли к окну. - У меня к тебе большая личная просьба. Помнишь те фотографии, пропавшей геологической экспедиции, что я показывал? Руководителем там был наш близкий друг, твой тезка Иван Зарубин. Найди его, пожалуйста. А лучше всех их найди. Найди и вытащи оттуда! Или дай знать нам, мы их сами вытащим. Так вытащим, что всем этим работорговцам тошно станет.

- Я постараюсь. Только я вот вообще не понимаю, какой из меня атташе по культуре? У меня все образование - школа прапорщиков!

- А ты не на внешнюю бутафорию смотри. Конечно, сведения о культуре хавийя тоже лишними не будут, но ваша первостепенная задача найти и освободить всех пленников, а затем сделать так, чтобы больше таких пленников не было! Нравится нам или нет, но хавийя составляют не менее половины населения этого мира. Мы не можем их вот так взять и уничтожить, поэтому вам и предстоит наладить с ними диалог и выработать механизмы бесконфликтного существования. Я понимаю, что возможно это не то, чем бы ты хотел заниматься. Но в тебе есть харизма, а такие люди себе не принадлежат. Наш крест - служение обществу. И последнее. Ваня, постарайся найти своего медвежонка, возможно, он единственный ключ от этого мира.

Бирюков ушел, прихватив Анастасию, а Забелин остался стоять у приоткрытого окна, глядя на вечернее море и пытаясь осмыслить последние слова безопасника. Харизма - черта лидера, а лидером Иван никогда не был. На службе командовать, конечно, приходилось, куда денешься, когда на тебе вся кинологическая служба в погранотряде, но при этом над ним самим целая прорва командиров да начальников сидела. Да и не нравилось ему людьми командовать. Показать, научить - это пожалуйста, а приказывать.... Уж лучше самому все сделать, тогда точно все без косяков будет. А вот собаки, те всегда его любили и слушались, порой бросаясь выполнять команду еще до того как он успевал ее отдать. Будто мысли читали. В общем, какая-то собачья харизма получается.

Похоже, ошибся Бирюков. Хотя в одном безопасник безусловно прав: не сможет Забелин остаться в стороне. Не сможет спокойно возиться со щенками в свое удовольствие, причем неважно, в койсе Сабти или в городке Новороссийске. И вовсе не из-за высоких идей патриотизма. Все куда как прозаичнее. С момента прихода в себя в больнице не давала ему покоя одна думка, злой ржой разум разъедала: кто и зачем навел засаду на их караван? Ох, не на случайных ловцов удачи они напоролись! Кто-то, досконально точно знавший их маршрут и размещение в колоне, заранее слил информацию мудулам. Они ведь наверняка действовали: крупнокалиберный пулемет с охраны общины сняли и машину под него специально переоборудовали; далеко вглубь вражеской территории проникли; капонир в каменистом склоне выкопали, что для ленивых мужиков хавийя сродни подвигу. И все это на пустынном склоне, мимо которого хорошо раз в месяц кто-то проедет, да и то скорей всего какой-нибудь пастух бади-адэ, разыскивающий отбившуюся ламу. Нет, они точно знали, кого ждут. И им не трофеи были нужны, не пленные. Иван хорошо помнил то чувство в кузове. Именно его искала та огненная змея. Искала, чтобы убить! И Забелин почти не сомневался в том, кто эту змею направлял. Слишком хорошо он помнил этот многообещающий взгляд, брошенный убаром мудулов, когда его с земли поднимали. Шибан лично стоял за пулеметом. Никому другому бы он этого не доверил!