Хитроумный советник - [20]

"Неужели же у меня в голосе всегда такие страдальческие интонации?" — подумал Лавора, одеваясь и в пол уха прислушиваясь к перепалке в коридоре.

Трагедия тем временем превращалась в фарс. Леди Лютия разошлась не на шутку.

— Я думал, думал — я все понял, сэр Вазма! Ваше поместье заклято! Я уже дважды чудом избег смерти — прочь, прочь! Сюда я больше не ездок! Карету мне, карету!

— Ну… заклятие, оно может и в хозяйстве на что сгодится, — глубокомысленно произнес сэр Вазма, — Не волнуйтесь так, сэр Алан. Если вы так в этом уверены… Эй! Заложить карету моему благородному гостю! И обеспечить свиту! И чтобы не хуже герцогской! Живо-живо, запорю, гадска вошь!!!

— Да где ж мы такую карету сейчас найдем, кормилец? — изумилась нянька.

— Няня, не нервируй меня!!! — рев Даэло, казалось, был слышен в самом герцогском дворце.

Шум в коридоре свидетельствовал о том, что леди Лютию куда-то тащат, затем со скрипом отворилась дверь в соседнюю комнату и голос сэра Вазмы мрачно-торжественно провозгласил:

— Сейчас придет лекарь, сэр Алан, сейчас! Вот он! А вы — пшли прочь, быдло!!!

Дверь громко стукнула, а в коридоре поспешно зашуршали ноги слуг, спешащих убраться подальше от разъяренного хозяина.

Кусок деревянной обшивки стены бесшумно отворился, образовав проход в освещенную ярким полуденным солнцем комнату, и в образовавшемся дверном проеме появился донельзя довольный Даэло.

— Идемте к нам, сэр Алан, — тихо произнес он, — Благородная Тамика желает вас придушить.

— Это за что же, интересно? — поинтересовался советник, входя в комнату.

— За все хорошее, — сказала леди Лютия, стирая с лица грим, изображающий царапины и кровь, — Какого?.. Ах, вот в чем дело! Сэр Вазма, что ж вы не сказали мне про то, каким красавцем стал наш непосредственный начальник? Когда вернетесь в Айко, Лавора, вам потребуется пудра. Много пудры. Дайте-ка подновлю ваши царапины, а то выглядят несвежими.

— И сюда извольте лечь, — произнес лекарь, также бывший в комнате, — Сапожок снимите, сэр. Во-от… — лекарь дернул его щиколотку, в ней что-то хрустнуло, и сэр Алан едва не заорал благим матом — Так-то. Пару дней похромаете, но достоверность будет полностью соблюдена.

— К-костолом, — процедил сквозь зубы Лавора.

— Бывает, и ломаем, — спокойно сказал лекарь, туго бинтуя ногу, — Если срослось плохо.

— Лавора, полежите минуту спокойно, — произнесла Лютия, что-то делая с его лицом посредством тонкой влажной кисти.

— Вас бы так дернули… — пробормотал сэр Алан.

— И не так дергали, — успокоила его она.

— Кра-со-та! — прокомментировал сэр Вазма, — Мама родная не узнает.

Сэр Алан глянул в висевшее на стене серебряное зеркало и хмыкнул:

— Женщины будут кричать. От счастья, разумеется.

Глава шестая

Едва сэра Алана выгрузили из кареты и на руках отнесли в принадлежащий ему особняк, как к Лаворе явился посланец от герцога. Советник принял его в спальне, где личный врач, мэтр Гонзара, вызванный по такому случаю, менял сэру Алану повязку на ноге и наносил на лицо целебную мазь, призванную залечить ссадины как можно быстрее. Мэтр пользовал советника уже не первый год и, хотя в Тайной канцелярии не состоял, был проверен, надежен и язык распускать привычки не имел.

— Юноша, что вы там застыли, у двери? — угрюмо поинтересовался Лавора у молоденького светловолосого паренька лет пятнадцати, одетого в форму герцогского пажа, — Вы что, с лошади никогда не падали?

— Никогда, сэр Алан, — голос у пажа явно ломался и потому постоянно пускал петуха, чего тот безумно стеснялся и постоянно краснел при разговорах, заливаясь румянцем до самых корней волос.

— Завидую вам, юноша. Ну-с, не обращайте внимания на мой плачевный облик, излагайте, что изволил передать Его Сиятельство?

— Сэр Алан, — голос пажа опять сорвался, отчего тот покраснел еще сильнее, — Его Сиятельство изволили интересоваться, хорошо ли прошел ваш отдых и готовы ли вы вновь приступить к своим обязанностям?

— Отдых прошел отвратительно! — с чувством произнес Лавора, — Мало того, что я вывихнул ногу, не доехав до поместья, так еще этот медведь, Даэло, у которого я и застрял, умудрился уронить меня в шиповник со второго этажа. Мэтр, нельзя ли поосторожнее? Я еще жив, хотя и чудом, признаюсь!

— Его Сиятельству доложили о том, что вы занедужили, сэр Алан, хотя и не в столь красочных… гм… подробностях, — произнес паж, — Государь повелел мне спросить о вашем самочувствии и выразить надежду, что недуг ваш…

— Не стоит и выеденного яйца, — отмахнулся Лавора, — Передайте Его Сиятельству мои нижайшие заверения во всемерном почтении, а также, что едва только мэтр Гонзара покончит с этими издевательствами, именуемыми им медициной, я выслушаю доклады глав Столов Канцелярии и явлюсь ко двору. Два дня отсутствия первого советника — это очень много для его Канцелярии, уж поверьте. Что-то еще?

— Нет, сэр Алан, — паж поклонился и вышел, повинуясь барскому жесту первого советника. Гонзара проводил его долгим взглядом, хмыкнул, и повернулся к первому советнику.

— Ну-с, сэр Алан, с «издевательствами» я покончил. Передайте скинувшей вас лошади, что он коновал и едва не порвал вам связки. Опухоль продержится не менее недели. Советую ограничить передвижение на своих ногах на этот период, если не желаете охрометь навечно.