Хитрости эльфийской политологии - [50]

— А я ведь думала, что это ты жертва, — вдруг выдала мерцающая, — а, оказывается, это он, бедняга, все время на нервах, раз вынужден терпеть такое…

— И правильно реагировать, не допуская увечий, — строго припечатал Пестрый, но почти сразу сменил тему, правда я был уверен, что он еще вернется к этому разговору, но испытал облегчение, когда он все же не стал продолжать разговор о моем неправильном поведении по отношению к Иру.

— Откуда у тебя этот артефакт?

— Ника, я надеюсь, вам уже сказала, что я работаю в университете.

— Да, рассказала.

— Его мне выдали вместе с карточкой на получение зарплаты и должностными инструкциями. Так как я не обладаю магией, чтобы никто из моих подопечных не смог меня покалечить, меня полностью от нее заблокировали.

— А есть еще такие?

— Есть. Причем, когда мне выдавали мой, ректор сказал, что у него в запасе имеется еще несколько, но, когда недавно в университет пришел работать мой младший брат, ему достался совершенно новый артефакт. Карл сказал, что маг-отшельник, который придумал эту технологию, очень заинтересовался её взаимодействием с людьми из моего мира, поэтому создал для Ильи новый артефакт, аналогичный моему, но с какими-то изменениями. Я плохо понимаю в магии, поэтому в подробности не вникал.

— То есть, если мы закажем этому магу такие артефакты, то сможем получить их?

А вот это был хороший вопрос. Я понимал, почему Пестрого это так заинтересовало, сам был тому виной. Поэтому сделал вид, что задумался. Но по тому, с каким прищуром посмотрел на меня этот мудрый старикан, понял, что он догадался, я только притворяюсь и давно сообразил, как ему на это ответить.

— Ладно, — мы одинаково улыбались друг другу, когда я сказал, — если пойдете со мной к Камю, уверен, можно будет как-то решить этот вопрос.

— Прекрасно. Я уже связался со своими выпускниками. Портал для нас откроют в самое ближайшее время. Предлагаю подняться на вершину холма, — он указал кончиком хвоста на гору, через которую мы с Никой пришли сюда.

— Надеюсь, мы вдвоем? — спросил, вовремя сообразив, что Нику будет лучше отправить обратно в университет.

— Что значит вдвоем? — возмутилась девчонка, быстро просекшая, к чему клоню.

— А я? — вдруг робко спросил Клёма, и крепко-крепко схватил меня за руку.

Я улыбнулся малышу и осторожно сжал его ладошку.

— Не переживай. Думаю, мы сначала отведем тебя к остальным взрослым. Они за тобой присмотрят, пока мы с дедушкой Фимой будем решать проблемы двух нерадивых мальчишек.

— А потом ты вернешься?

Это был коварный вопрос. Так как сразу после вызволения Павлика и Ёлки я планировал в срочном порядке вернуться в университет, иначе мне грозила долга и мучительная смерть от рук Ира. И был далеко не уверен, что тот в ближайшее время снова отпустит меня в Чащу Лис или еще куда-то.

— Я не знаю.

— Не отпущу, — выдохнул малыш и обхватил меня ручками. И что теперь делать?

— Мы возьмем тебя с собой, — вдруг сказал Фима.

— Нет, — запротестовал я, — Ника должна вернуться, иначе Ир университет на уши поставит, и не только он. Уверен, колокольчики…

— Вообще-то, я имел в виду Клементириферуса. Его кузен и кузина служат при Камюэле Барсимее.

— Кузен и кузина? — растерялся, — Но разве они не из того выпуска, что участвовал в Затмении.

— Ириргавирус и об этом рассказал?

— Да. Но это очень помогло нам в налаживании отношений между темными и светлыми, честно.

— Охотно верю и уже горю желанием увидеть все своими глазами. И услышать, — с нажимом сказал змей. И я понял, что после похода к Камю мне еще принимать его в университете. От приглашения посетить нас он точно не откажется. А если приглашения не последует, явится без него, чего не хотелось бы. Неожиданностей в моей жизни и без того хватает с лихвой. — И ты прав, они участвовали в Затмении, будучи уже выпускниками, с Клементириферусом они погодки, он исчез из их жизни только начав обучение у меня. Но они его не забыли.

— Правда? — робко выдохнул маленький мерцающий. Фима серьезно кивнул.

Вмешалась Ника, привлекая к себе внимание:

— Я тоже с вами.

— Нет, — я покачал головой, взывая к её благоразумию, — ты же сама понимаешь, что будет с ребятами, когда выяснится, что я пропал. И что будет с тобой, когда они узнает, кто всему виной.

— Опять шантажируешь? — обиженно спросила она.

— Совсем немного, — чуть виновато улыбнулся ей и поднял на руки слегка растерявшегося от моих действий Клёму.

— А люди часто так… — начал малыш, смущенно сопя мне в ухо.

— Часто. У нас вообще осознание себя в младенческом возрасте основывается на тактильном контакте с родителями. — Поймал заинтересованный взгляд Фимы и пояснил, — Когда только пришел в университет на должность психолога, прочитал массу специализированной литературы. В одной из книг приводилось интересное исследование, что в первую очередь младенец начинает осознавать себя благодаря прикосновениям матери или отца. А те дети, которых родители бросили в младенческом возрасте, какое-то время отстают в развитии именно из-за того, что к ним некому прикасаться.

— Бросили в младенческом возрасте? — осторожно уточнил змей.

— Да, я знаю, что у вас такого не бывает. Но у нас случается и не такое.