Хитрая затея - [14]

Мы мило и доброжелательно побеседовали, пропустили по рюмочке вместе с дамами и ещё по паре уже без участия наших супруг, выслушали немало добрых слов в адрес оружейного паевого товарищества боярина Левского и сыновей, и получили приглашение на приём и обед в нашу честь, каковой Весловы давали уже в ближайшую субботу. Что ж, суббота у нас послезавтра, значит, завтра целый день буду работать…

[1] См. роман «Пропавшая кузина»

[2] Выезд — совокупность принадлежащих одному владельцу кареты и иных повозок, упряжных лошадей, а также соответствующей инфраструктуры (конюшни, мастерские и проч.)

[3] 1 десятина (2400 кв. саженей) = 1,09 га

[4] Швальня (от слова «шить») — портняжная мастерская, обычно в армии

Глава 5. О делах и скуке

— Вы все, здесь присутствующие, показали способности, намного превышающие те, что требуются при работе с машинами и станками, использующими артефакты. Поэтому я отобрал вас для дальнейшего обучения. Я научу вас настраивать артефакты для выполнения любых необходимых задач, правильно следить за их состоянием и восстанавливать их при утрате свойств, — обведя слушателей взглядом, я убедился, что слушают меня с должным вниманием. Что ж, значит, с отбором учеников не ошибся…

Шла четвёртая седмица моего пребывания в Александрове. За это время я не только разобрался с потребностями завода в квалифицированной рабочей силе, но и смог эти потребности в значительной степени закрыть, подготовив в три захода людей, которым предстояло работать с оборудованием, имеющим встроенные артефакты. Не скажу, что и мне, и работникам такое обучение далось легко, но мы справились. Мне очень помог Ваня, точнее, Иван Иванович, как я велел величать его работникам. Да, поначалу они не принимали всерьёз мальчишку, коего по хозяйской блажи приходилось звать по имени-отчеству, но, во-первых, с хозяином особо не поспоришь, а, во-вторых, Ваня и сам быстро заставил их признать себя старшим — а как тут не признать-то, ежели он и знает больше, и умеет такое, от чего у работничков по первости глаза на лоб лезли?

А дальше началось самое интересное. Я отобрал тридцать два человека на более серьёзное учение, чтобы было кому выполнять работы, требующие более высокой квалификации и ответственности. Тридцать два одарённых второго и третьего разрядов, что при их простонародном происхождении было вполне обычным уровнем. То есть сначала их набралось даже тридцать четыре, но когда дошло до подписания с каждым отдельного ряда, [1] где подробно прописывались их обязанности, один посчитал те обязанности для себя неподъёмными и попросил его рассчитать, а второй на радостях напился, и пришёл на учёбу с хорошего такого похмелья, так что его первый учебный день оказался и последним, да ещё штраф я на него наложил изрядный. Выгонять с завода, правда, не стал, малый не без способностей, может, за ум ещё возьмётся и попадёт в следующий набор. По крайне мере, я на это надеялся.

Обязанности ряд налагал на моих учеников и правда значительные. Прежде всего, они должны были свою учёбу оплатить вычетами из получки. Да-да, именно оплатить. Что даром достаётся, то не особо и ценится, а так будут учиться старательно, за свои-то деньги. Приходить на занятия ученикам полагалось вовремя, за опоздание полагался штраф с обязательным изучением пропущенного. Одеваться на занятия надлежало в чистое и опрятное, а не в то шмотьё, в котором они привыкли работать, ну и, ясное дело, никакого хмельного — беспощадно штрафовать, а то и гнать поганой метлой я пообещал за один лишь запах. Впрочем, и будущая выгода обучения смотрелась более чем многообещающе, как в виде очень даже неплохого заработка, так и намного более благоприятных условий труда, и всё это ещё и с повышением социального статуса, пусть пока только среди работников завода. Ничего, скоро в городе моих учеников будут на улицах узнавать по зажиточному и довольному виду…

Кстати, о виде. Я, как и обещал, нарисовал Самойлову несколько эскизов спецодежды для мастеровых. Тягаться в рисовании с названой сестрицей я, конечно, не мог, но чему-то и меня в гимназии научили, так что изобразить классический для моего бывшего мира рабочий полукомбинезон с регулируемыми лямками и накладными карманами сумел вполне узнаваемо. Шить планировал из парусины, благо, тут же в Александровском уезде её и ткали. Поскольку даже работать без головного убора тут приличествует только крестьянам, добавил то, что французы называют «кепи», но фасона, в прошлой моей жизни пришедшего из Америки — и выглядит не так нелепо, как нынешние французские, и шить проще да дешевле, и носить удобнее. Цвет присоветовал выбрать зелёный, синий или серо-синий, в зависимости от стоимости красителей, а накладные карманы на груди и на боках, как и околыши кепи, делать разных цветов, и каждому цеху присвоить свой цвет или комбинацию цветов, чтобы удобно было различать работников, по принципу приборного сукна [2] на военных мундирах. Носить всё это предполагалось, по моему замыслу, с обычными народными рубахами-косоворотками, и их работники могли бы и свои собственные надевать, лишь бы не латаные-перелатаные и чистые были. Хотя и пошить такие рубахи для выдачи мастеровым тоже можно было бы, из неотбеленного полотна, чтобы подешевле.