Хитрая ворона - [10]
Уносясь подальше, дятел пытался на ходу сдёрнуть обеими лапками украшение с носа.
Вороны опять довольно загоготали.
Теперь Заводила целилась из рогатки то в гнездо Чижа, то в гнездо Щегла.
Они оба, не мешкая, раздвинули каждый дно своего гнезда и, нырнув, так сказать, в запасной выход, исчезли в чаще.
К вечеру в роще, казалось, всё поуспокоилось. А когда совсем стемнело, болтливые сороки натянули цветные нитки большим квадратом между четырьмя соснами над полянкой. На нитки уселись яркие светлячки. И возникла как бы воздушная танцплощадка с крошечными лампочками.
Вот и оркестр — засвистали соловьи, затрещал коростель, дятел-барабанщик застучал клювом по дереву.
Закружились над танцплощадкой нарядные синицы, снегири, корольки и ласточки в своих строгих фраках.
Чиж и Щегол тоже весело танцевали среди птиц. И всем тут было просторно: никто никому не мешал — взмывали вверх, проваливались вниз, беззаботно кувыркались.
А невдалеке, над гладью озерца, изящно танцевали журавли.
Неожиданно веселье нарушилось — появились три вороны! Они заглушали музыку хриплыми возгласами. Оглушительно хлопали крыльями.
Отплясывали дикий вороний танец. Отшвыривали других птиц в стороны. Бесновались вовсю!
Затем они устремились к журавлям. И стали бешено мотаться вокруг них, хрипло голося разухабистую песню. Журавли не выдержали и с достоинством улетели.
Вновь вернулись на танцплощадку вороны. Захватили в свой дурацкий хоровод какую-то синицу. Бросали её друг другу и вопили:
— Лучше синица в лапах, чем журавль в небе! Карр-ха-ха-харр!
Возмущённый Чиж попытался вступиться за неё.
— Как вам не стыдно! — пропищал он.
— Дай ему дрозда! — заверещала Подбивала.
Заводила тут же схватила с ветки замершего в испуге дрозда и замахнулась им на смельчака Чижа.
Но дрозд сумел вывернуться. С писком выскользнул он из цепких лап вороны.
Тогда Заводила с криком: «Бей карр-о-тышку! Карр-амба!» — дала Чижу такой подзатыльник, что тот, кувыркаясь, упал в траву.
Все птицы разлетелись, даже светлячки исчезли. Лишь вороны, мелькая своими чёрными силуэтами на фоне луны, продолжали вертеться с душераздирающим криком.
— Смелый-то ты смелый, — помог встать Чижу друг Щегол. — Да куда тебе с ними тягаться!
Добрыми почему-то чаще всего бывают слабые и неумелые.
На следующий день летели по своим птичьим делам Чиж и Щегол и увидели, как маленький королёк, с трудом трепеща крылышками, тащит пучок сухой травы для своего гнезда.
— Давай поможем! — бодро предложили ему на лету Чиж и Щегол.
Но, увы, они так неловко попытались подхватить траву, что её развеяло по ветру.
— Такие неуклюжие! — вздохнул королёк.
Затем они хотели помочь скворцу поднять сбитую вчера жёрдочку. И не смогли. Тяжело.
— Слабаки! — буркнул скворец.
По пути домой друзья неожиданно столкнулись в воздухе с вороной Заводилой, нарочно не уступившей дороги, хотя левый поворот давал им преимущественное право на свободный полёт. Да так стукнулись, что оба свалились на голову дятлу!
— Ах! Ах! — вскрикнули они.
— А-ах!.. — передразнил их дятел. — Летуны аховые! Лучше бы спортом занялись!
— А что? Может, дятел и прав, — задумчиво рассуждал Чиж, уныло сидя в своём гнезде. — Спорт — это…
— Это не то! — перебил его Щегол из гнезда напротив. — Не нам с тобой ворон в небе ловить. Орлом всё равно не станешь!
— Орлом не орлом, а всё-таки не чижиком!
— Лучше я себе всяких укрытий понаделаю, — откликнулся Щегол. — Тогда меня никто не тронет. Найти не сможет, понял?
И принялись они каждый за своё. Чиж на ветке, как на турнике, подтягивается: по-своему, конечно, по-птичьи. А Щегол своё второе, потайное, гнездо в кустах вьёт.
Чиж фигурами высшего пилотажа в небе занимается: «мёртвая петля», «бочка», «затяжное падение», «виражи»… А Щегол новые укрытия сооружает.
Не сразу всё у Чижа выходило. Поначалу он больше двух раз на ветке подтянуться не мог. И однажды с налёту, выходя из «мёртвой петли», в стог врезался.
А как-то он спикировал прямо в озерцо — еле выбрался!.. Там его внимание вдруг привлекла длинная железная труба, которая пересекала дно озерца: в неё впадал тонюсенький ручеёк, а с другого конца на том берегу из неё струился крохотный водопадик.
Чиж с интересом заглянул в трубу, что-то изучая и примериваясь. И даже не спеша прошёл её насквозь — совершенно благополучно, разве что лапки замочил.
День за днём упорно тренировался Чиж. А Щегол до того дошёл, что нору себе стал копать!
Наступила осень.
Ходили как-то по поляне Чиж и Щегол, семена клевали. Внезапно накрыли их три чёрные тени:
— Карр! Карр-а-пузы! Карр! Карр-о-тышки!
— Спасайся! — вскричал Щегол, бросаясь к своему ближайшему укрытию.
Над его головой так и засвистели жёлуди, выпущенные из рогатки.
Взмыл Чиж стремглав в небо и выбил рогатку из лап Заводилы.
Ринулись вороны за смельчаком в погоню.
А Щегол бочком выскочил из своего укрытия, мигом засыпал рогатку пожухлыми листьями и вновь спрятался.
Преследуют Чижа вороны, издеваются:
— Карравай, карравай, кого хочешь выбирай!
Делая «мёртвую петлю», Чиж перевернулся на спину и изо всех сил лягнул в живот Подбивалу, а затем на вираже — и Нахалку.
— Карраул! — трепыхаясь, завопили они. — Беррегись!
