Хищность - [39]

Непонятая, отвергнутая, изгнанная из дома собственными родителями, которые сами и обвиняли меня во всех смертных грехах — любых бедах, которые случались в нашем селении. А ведь никто не спрашивал меня, почему я впервые сбежала в город хищников. Хотя, скорее всего, я бы не рассказала маме о том случае в автобусе, когда на стоянке возле музея все дети стали кричать на меня, обзывать последними словами и указывать на двери, говорить, что именно за ними было мое место. Я плюнула и вышла, а спустя неделю попала в полицию за бродяжничество. Тогда я и поняла, что не так плох был мир хищников, как его представляли себе веги. В нем правил закон силы, а не предрассудки. Я помню те долгие часы, которые сидела перед отцом, а он кричал на меня, говорил, что я опозорила его семью и все его племя. Я бы могла рассказать родителям о том, что дети вегов сами выгнали меня из автобуса, но мне бы снова не поверили и к прочим моим грехам в очередной раз приписали бы вранье.

Все изменила профориентация. Меня определили в никуда. Даже родители поверили, что я не была способна справиться с детскими тестами вегов. Я до сих пор помню эти наивные вопросы и могу ответить на любой. О чем я жалею? О тех двух часах, что потратила, отвечая на их дурацкие вопросы! И о том, что смела надеяться…

Меня увезли из места, которое долгие годы я считала своим домом, собственные родители. Я чувствовала себя неприглядным домашним питомцем, которого добрые хозяева однажды взяли в свой дом, а годы спустя решили, что ошиблись.

Лагерь оказался странным местом. Там жили и хищники и веги. И они как-то ладили между собой. Я ненавидела их всех. Мне сказали, что я должна жить с другой девушкой, но я сразу отказалась от этой затеи. Я пошла в псарни, где увидела натасканных сторожевых псов, которые скалились и рычали в мою сторону. Я решила, что среди них и было мое место. Почему? Мне казалось, я была похожа именно на них. Я знала, что животные, в отличие от людей, навсегда останутся верны тому, кто завоюет их доверие. И спустя несколько недель овчарки стали моими первыми и единственными друзьями. Когда кто-то пытался приблизиться ко мне, они защищали меня, как свою. А я, подобно им, скалилась и рычала, даже издавала лающие звуки при виде любого, кого заносило к нам в гости. Я выбиралась по ночам за едой, воровала из открытых амбаров, отчего-то мечтая, чтобы меня уличили в этом и выгнали из лагеря. Но никому не было дела до грубой клыкастой спятившей девочки, которая, как они думали, даже не считала себя человеком.

Когда я впервые увидела его, я вновь ощутила себя невероятно беззащитным маленьким ребенком. И боялась я себя рядом с ним. Собаки завиляли и радостно поскуливая стали облизывать руки Романа, который выпустил их из общей клетки, а я забилась в угол и с ненавистью глядела в его невероятные цвета сосновой коры глаза. Он подошел и протянул мне руку.

— Я Роман.

Я укусила его за пальцы и начала царапать лицо. Пусть знает, что ко мне не стоит приближаться! Он отшвырнул меня в сторону, и я больно ударилась о металлические прутья.

— Я хочу стать твоим другом, — сказали его губы, а глаза кричали о том, что он ненавидит меня.

Я хорошо знала этот взгляд и плюнула в его сторону.

После того случая он стал появляться каждый день. Роман носил мне еду, столько, что хватило бы и на пятерых, чистую одежду, разные забавные вещицы. Он просто оставлял все это у порога и уходил. В начале, я раскидывала его пищу, рвала на мелкие кусочки ткани и книги, а потом долгие часы смотрела, как он убирал все это. И не слышала ни слова упрека. Вскоре я все же начала есть, рассматривала вещи, стала менять одежду. Что ж пропадать добру…

Но я не собака. А он не пес. Я по-прежнему не доверяла этому мужчине, но про себя все чаще называла его «мой Ром». Он стал моим помешательством. Я с нетерпением и волнением ждала его появления, грезила о нем денно и нощно. Мне нравилась наша с ним игра, и с каждым днем я хотела Романа все сильней.

Однажды он принес с собой музыку. Мы сидели с разных сторон клетки и слушали потрясающую песню. Я так желала потанцевать с ним…

— Вечером будут танцы. Я бы хотел, чтобы ты пришла.

Он не видел, как я мечтательно улыбалась, глядя ему в спину. Роман повесил на вешалке невероятное длинное платье оттенка спелой вишни с двумя разрезаем до самых бедер и тепло произнес:

— Я хочу увидеть тебя в этом платье, Анна.

И я пришла. Дура. Он танцевал с другой, он целовал другую, а когда заметил меня, окинул медленным ироничным взглядом и отвернулся. Что, вы думаете, я сделала? Я спалила его палатку и на ветви рядом с ней повесила изрезанное в лохмотья платье. Я пообещала себе, что больше никогда не доверюсь ни одному человеку.

Собаки были моими единственными друзьями, но со временем я смогла снискать расположение и людей. Романа я открыто презирала и не упускала ни единой возможности выразить свое презрительное отношение к нему. Все изменила одна ночь.

Я сидела в компании самых красивых парней лагеря и флиртовала со всеми сразу только для того, чтобы вызвать его ревность. Ром даже не посмотрел в мою сторону. Его рука лежала на бедре какой-то девки, когда они прошли мимо меня в направлении его палатки. Я рассмеялась очередной пропущенной мимо ушей шутке и вспомнила, как один из парней упоминал про пойманных им накануне змей. Я ушла в сторону псарни, а потом через лес обогнула лагерь и забрала коробку с этими гадинами. Когда я подбросила их в палатку Романа, услышала вопли и громко рассмеялась. Деваха пробежала мимо меня, даже не взглянув в мою сторону, а Роман появился спустя минуту, в каждом кулаке сжимая шею змеи.