Хищники - [24]

Эдвард вздохнул, глядя на посуду, так как она Белле уже никогда не понадобится. На сегодняшний вечер вампир запланировал барбекю, а завтра она уже не будет человеком…

А потом Белла зашевелилась, и вампир внезапно почувствовал себя ужасно неуютно. Он знал, что не совершил ничего постыдного (пока что, по крайней мере), и смерть того человека все равно была неизбежной. Но не знал, как будет объяснять Белле свои красные глаза… как она воспримет перемену…

Поэтому вампир ушел из комнаты, чтобы подумать… прийти в согласие с самим собой… А заодно подготовить город к приходу новеньких, которые должны появиться этой ночью или же утром.

Эдвард колол дрова, когда услышал нежную поступь своей девушки. Он боялся поднять на нее глаза, чувствуя себя все более неловко перед ней. Его тело сковало от страха…

— Привет, — произнесла Белла мелодичным голосом, немного хриплым после дневного сна.

— Привет, — неуклюже улыбнулся Эдвард, едва позволив себе бросить взгляд в сторону любимой — его сжигал изнутри стыд. — Ты готова? — добавил он тихо, не зная, стоит ли ему начать оправдываться или позволить Белле сделать свои выводы. В результате он выбрал второе.

Медленно ладошка Беллы легла на его каменное предплечье, останавливая его работу — такая хрупкая, но имеющая так много власти над бессмертным…

— Готова, — ответила она твердо, и тогда Эдвард посмотрел на нее… позволяя ей самой решать, что думать о нем теперь. Она могла мужественно принять перемену в его облике, как она обычно поступала, удивляя его снова и снова… Или могла уничтожить его в один миг, возненавидев его сущность. Вне зависимости от того, какое решение она примет, Эдвард обратит ее не позже завтрашнего утра. Так надо, иначе Белла умрет.

Эдвард видел, как Белла поперхнулась. Ее зрачки немного расширились, а сердце сбилось с ритма. Дыхание ускорилось. Выражение ее лица было потрясенным… в течение целых одиннадцати секунд. Этот короткий промежуток времени показался Эдварду вечностью… его холодное сердце съежилось, на лицо легла маска, и он почти готов был услышать ужасные слова о том, что он монстр, как всегда и утверждал… Но неожиданно глаза Беллы наполнились состраданием, и ладошка скользнула по щеке вампира… утешаяего. Эдвард едва сдержался, чтобы не закрыть глаза и не прижаться к ее руке в отчаянном порыве молить о прощении… но устоял.

Они все еще глядели друг на друга… но сердце девушки постепенно успокоилось, а глаза потухли, приобретя обычное выражение.

— И куда ты меня поведешь? — неожиданно она улыбнулась, обвивая его шею руками, как ни в чем не бывало. Секунду Эдвард пребывал в большем потрясении, чем его возлюбленная… а потом решил: если она собирается относиться к этому, как будто все в порядке, то он не будет забивать себе голову. Другого выхода все равно не существовало, если они оба хотят вернуться домой.

Домой… Эдвард хотел бы уберечь любимую от необходимости видеть его таким, но он поклялся вернуть ее домой, живой, и любой ценой. Даже ценой ее ненависти к нему… хотя не было похоже, что она способна его возненавидеть. Ценой ненависти к сущности, на которую он обречет ее? Но если он найдет способ защитить ее от необходимости убивать, то и это не будет проблемой.

Облегченно выдохнув, Эдвард улыбнулся почти нормально.

— Есть одно местечко… если ты не передумала, — он все же должен был убедиться, что не напугал ее.

— Я не передумала, — уверенно проговорила Белла и даже немного задрала подбородок, на что Эдвард не смог не усмехнуться. Его неуклюжий раздраженный котенок… который через три дня превратится в тигрицу.

— Тогда пойдем? — Эдвард спросил, потому что хотел еще раз услышать ответ «да». Не потому, что сомневался, а потому, что это доставляло ему удовольствие — слышать согласие от девушки, которая разделила с ним его существование, приняв его таким, каков он есть… даже если он оказался хуже, чем она думала о нем.

— Пойдем, — Белла улыбнулась, и Эдвард покачал головой в неверии. Ему было тяжелее принять ее спокойствие, чем ей — его испорченную, темную сторону.

Медленно, все еще опасаясь, что она может теперь бояться его, Эдвард поднял руки и заключил лицо любимой в ладони. Шея Беллы была вспотевшей из-за тропической жары, и она вздохнула с таким облегчением, словно прикосновения холодных рук приносит ей настоящее наслаждение. Ее дыхание и сердечный ритм ускорились, и Эдвард пытался понять — от страха это или от возбуждения. Кровь прилила к лицу девушки, она прикрыла глаза и приоткрыла губы… и Эдвард убедился, что ничего не изменилось между ними… что она по-прежнему любит и желает его.

Вампир поцеловал девушку с особой осторожностью, трепетно лаская ее скулы, вкладывая в прикосновение губ всю нежность, которую мог выразить.

Белла низко, протяжно простонала… и ее колени подогнулись. Эдвард едва успел подхватить ее. Когда девушка открыла глаза, вампир смотрел на нее с улыбкой.

— Я думал, ты уже не теряешь сознание от моих поцелуев, — поднял он бровь, но было заметно, как сильно он доволен.

Белла фыркнула.

— Я тоже так думала. Но ты заставил меня ждать весь день твоего возвращения, и я хочу уже наконец отправиться в то самое место, которое ты выбрал. И мне все равно, где это будет, я хочу оказаться там… с тобой, наедине… как можно быстрее…